Шрифт:
Старшина по-отцовски положил руку на плечо Яромира:
— И постарайся всех не упокоить.
— А ты — всех спасти… — с трудом выдавил пораженный речью старшины Яромир.
Рознег на миг задумался и печально вгляделся в багровые облака. Доселе грозное выражение лица старшины сменилось глубоким сожалением:
— Солнце вот-вот зайдет… Жаль, что я уже давно не молод… Эх, сейчас схватился бы за клинок и показал, как надо, а не вот это вот всё…! — старшина в сердцах махнул рукой и слабо улыбнулся. — Где твои копьё и щит?
— Лишнее. Громоздкие и сковывают движение. Я больше по топорам и мечам…
— Ты, богатырь, — парень не промах! Я рад, что судьба свела нас… Будет на кого людей после себя оставить… Гой еси, сынок! Ныне и присно, и от круга до круга.
— Гой еси, батько! Таки быти, таки еси, таки бути…
Рознег и Яромир обменялись крепкими, долгими, многоговорящими рукопожатиями.
В последний миг, вечно сердитый старшина открылся для Яромира с совсем неожиданно другой стороны…
Старшина, напоследок, прихлопнул Яромира по плечу, давая знак начинать.
— Ну что, хлопцы, — голос Яромира громогласно прокатился по улице. — Покажем гаду силушку богатырскую?!
Без лишней суеты, ловчие выстроились по двое и одобрительно застучали мечами по щитам.
Яромир бегло проверил снаряжение и дал команду выдвигаться.
Горящие огнём глаза Яромира, твёрдый шаг и уверенная улыбка вселяли надежду на успех. Каждый из них уже приготовился отправиться вслед за Мореной по Калинову мосту, через реку Смородину…
Ловчие уже не слышали причитаний и плача, доносившийся сзади.
По совету старшины, Яромиру удалось сделать их всех одним целым…
Только они прошли пепелище Вениного двора, как сзади донёсся быстро приближающийся топот.
— Яромир!
Он резко остановился.
Дрожь волнения охватила тело, выступил пот, схватило дыхание.
Знакомый, любимый голос, казалось, перевернул не только всё его нутро, но и весь мир.
Он её уже не ждал… Он с ней уже мысленно простился…
— Яромир! — залитая слезами, растрёпанная и вымазанная в пыли и грязи Ядвига со всех ног запрыгнула на шею Яромира.
Ловчие Бор и Ёрд, идущие первыми, переглянулись, кивнули остальным, и мужики молча продолжили путь.
Ядвига крепко сжимала шею Яромира и осыпала его лицо поцелуями:
— Прости, прости меня! — причитала она, заливаясь слезами. — Безумец, короболобый дурак, верёвочный туесок! Я так тебя люблю…! Ты же упёртый, да?! Пусть так! Слушай, слушай меня внимательно, славич! Что бы там не случилось, знай, что я всегда буду с тобой рядом, покуда время мне то позволит. И никогда тебя не предам! Вот как, как на тебя такого можно обижаться?! Пусть так, раз уж решился, то покажи и ему, и всему свету силу рода славного! О твоей силе будут слагать былины, как о Илье и Добрыне! Пусть тварь в ужасе удирает, а я же буду с нетерпением ждать тебя дома! Гой еси, мой свет, мой хороший, моё солнце!
Яромир, трясущимися руками, крепко прижал Ядвигу и по его щеке, всё же, покатилась одинокая слеза:
— Я вернусь, моя жизнь… — прошептал он ей на ушко, глубоко втянул, источаемый её волосами, терпкий аромат малины и шиповника и страстно прижался к губам. — Я вернусь…
— Тебе пора. — Ядвига отпустила его и легко оттолкнула. — Иди уже, совершай свои дурацкие подвиги, богатырь…
Яромир буквально воспарил.
Он широко ей улыбнулся, чуть-ли не подпрыгнул на месте и побежал вслед за уже успевшим отойти на приличное расстояние отрядом.
Ловчие встретили Яромира понимающими взглядами и дружескими улыбками.
В этот миг их голова источал такую решительность и силу, что они готовы были встретиться лицом к лицу хоть с самим Чернобогом…
Душа пела, а идти ещё довольно далеко, поэтому Яромир решил затянуть свою любимую строевую, выученную им во время походов княжеской гридницы.
Как говорил воевода Руевит: «Нет ничего, что могло бы поддержать боевой дух лучше, чем добрая песня!»
Вновь слышим мы у наших ворот, Как рог трубит — к нам ворог идет. Поднимем щиты да простимся с семьей С песней пойдем на встречу с судьбой. Крепка рука, острый булат - Вышли мужи, кольчугой звенят. Встаньте к плечу, братья мои, Встретим же то, что нас ждет впереди! Пусть видит враг огонь в наших глазах. Страх мы поселим в их да сердцах. И вороны те, что кружат над главой - Будет сегодня для них пир горой Коль суждено нам в сей час помирать За род и за дом будем грудью стоять! Раз быть тому и Забвение ждет - Не устрашимся её темных вод! Гой же еси, под взором богов! Наш дух не сломить во веки веков! Пусть знает тот, кто с мечом к нам придёт, Как его встретит русский народ.Когда песня закончилась, то все остававшиеся тревоги и сомнения остались где-то там, в Трёх дубах.
Ловчие шли быстро, практически бесшумно.
Яромир сделал один короткий привал, дав мужикам время перевести дух, а сам напомнил план действий, который, как им казалось, должен был непременно сработать.
Беса порешали брать на живца.
Тварь обладала прекрасным чутьём, поэтому мужики зайдут с подветренной стороны, в то время как Яромир завяжет бой первым.
Дюжины ловчих с лихвой хватит, чтобы взять беса в кольцо, набросить цепи, ослабить стрелы, а дальше — дело за малым…