– Ровно в полночь в этом странном доме открывается подвал. Я в нем уже был. Там лежит неотправленное письмо дочери царя Николая II Татьяны. Это письмо адресовано какой-то родственнице в Париж. Письмо очень старое, полностью не сохранилось, но главное прочесть можно. После этого вам станет многое понятно, и вы мне поверите окончательно. Такими вещами не шутят.

Бандит соображал секунд 30, после чего снова принялся угрожать Филу лютой расправой. Но эти угрозы были совсем иными. Про свою толстенную и якобы обманутую дочь он уже не вспоминал. По всему чувствовалось, что алчность медленно побеждает в нем ненависть к Филу.

– Хорошо. Даю тебе последний шанс остаться в живых. Если ты снова осмелился меня обмануть, то, поверь: твоя смерть будет самой медленной, самой болезненной и самой изысканной. Я уж постараюсь. Я буду убивать и мучить тебя лично!

***

Ожидая полуночи в обществе главного бандита города Фил провел около восьми часов. Это было одно из самых неприятных ожиданий в его молодой жизни. Зайдя в дом Хали – Гали уселся на диван, который уже не казался облезлым и старым. В это время два его охранника осмотрели помещение и доложили, что никаких подвалов в доме нет. Филу пришлось объяснять бандиту, что вход находится под этой циновкой. Хали – Гали лично отбросил её в сторону, но ничего, кроме крашеных досок, на месте циновки не обнаружил.

– Смотри, урод, если обманешь, то будешь завидовать, что не попал в пасть к крокодилу! Буду мучить тебя с пристрастием, – снова пообещал бандит.

Постоянно выслушивать все эти гадости и угрозы было невмоготу. Фил старался не смотреть на Хали – Гали и все время отводил глаза. Бросив взгляд на плакат, он вдруг заметил, что там снова произошли перемены: вместо Мэрилин на него приветливо глядела Татьяна. Её взгляд успокаивал. Придавал новые силы и словно говорил, мол, не бойся, все завершится хорошо. Я это вижу и знаю».

Чтобы немного успокоить наглого бандита, Фил сначала предложил ему выпить водки, целая бутылка которой у него еще оставалась, и закусить тушенкой. Хали – Гали не отказался и почти залпом приговорил поллитровку, а затем с чавканьем подмел и тушенку.

Пока этот бронтозавр поглощал спиртное и съестное, Фил принялся рассказывать о царской семье и тех богатствах, которыми они владели. Зинатулин слушал внимательно, потому как деньги его волновали больше всего на свете. Последний час перед полуночью, он снова ругался матом и обещал в случае обмана «закатать Фила в асфальт живым».

Ровно в полночь бандит сам отодвинул циновку и, обнаружив под ней люк с потайной ручкой, немного опешил. До этого он лично проверял весь пол комнаты и никаких люков не находил.

– Я же вам говорил! – победоносно произнес Фил, ловко открыл люк и пригласил бандита залезть в подвал.

Но Хали – Гали, похоже, немного струсил и потому приказал одному из своих бугаев лезть вслед за Филом и принести ему все необходимые письма. И хотя Фил пытался объяснить, что выносить что-либо из подвала строго-настрого запрещено, бандит не поверил, заявив, что ему можно все.

В подвале все было так, как и в первый раз. Фил достал письма Татьяны и протянув бугаю, предложив ознакомиться с содержанием русского текста. Тот хмыкнул, начал читать, но затем решил не слишком усердствовать. Он схватил полуистлевшие листки своими ручищами и полез наверх. Фил последовал за ним и, когда снова оказался в комнате, заметил, что Хали – Гали внимательно читает текст письма.

– Какая-то ерунда, мать твою так-то! – ругался бандит, – Ничего не понять: какие-то «мики-ники», часы от Буре и прочая чушь!

Тем временем Фил увидел, как бумага, на которой были написаны эти письма постепенно темнела и превратилась в пепел.

– Что за хреновина! – завопил бандит, – Что случилось, почему письма сгорели?

– Халим Галимович, я предупреждал, что из подвала нельзя ничего выносить… Но, не беспокойтесь, я запомнил и выучил это письмо наизусть.

Фил умышленно не сообщил бандиту, что он заснял письма на мобильник и даже отправил их Амелии. Если бы Хали – Гали это знал, то Фил был бы ему не нужен.

Глава городской преступной группировки еще какое – то время грязно ругался, а затем отдал команду.

– Так. Возвращаемся в город. Ты с нами – ткнул он толстым пальцев в грудь Фила, – Я подумаю и решу, что нам дальше делать. Все это требуется обмозговать.

Пробравшись через густые заросли, бандит с помощниками, Фил и Тимур, вышли на поляну, где стоял небольшой вертолет. Поскольку кроме пилота винтокрылая машина могла поднять в воздух лишь четверых, жестокий Хали – Гали тут же кардинально решил эту проблему. Он медленно достал из кобуры свою любимую «Гюрзу» и без тени сомнения всадил в лоб бедного Тимура один из восемнадцати зарядов.