– А кто его выбрал?

– Народ, – повторил Орловский.

Вдаваться в подробности он не стал.

– Кого? – чуть изменил вопрос староста.

– Правительство. Во главе стоит Всесвятский. Его именуют Первым гражданином правительства. Есть еще граждане по конкретным делам. Торговле, транспорту, образованию, иностранным делам и так далее. Так как правительство молодое, то многие вопросы еще обсуждаются.

– Насчет земли-то как? – встрял в обсуждение один из крестьян.

– Не знаю. Наше дело – служивое. Закон вроде не принят.

Знал он прекрасно, что не только закон о земле, но и никакой другой до сих пор не принят. Кроме закона о денежном содержании членов правительства и их помощников. Да, явившись от лица власти, негоже публично критиковать ее.

– Я же говорю – все еще только начато, – повторил подполковник в ответ на гул голосов. – Понимаю: взять и поделить. А как? По числу едоков, по числу мужиков, еще каким-либо образом? Надо учесть все, раз и навсегда, чтобы потом переделывать не пришлось. Дело-то государственное. А еще лучше, выберите кого-нибудь потолковее с наказом, да и пошлите в Смоленск. Раз власть народная, то должна народ слушать.

Может, хоть ходатаи с мест заставят правительство от бесконечной болтовни перейти к конкретным делам?

Хотя… Орловскому вспомнилось так называемое Временное правительство. То самое, члены которого долго, как черви, подтачивали царский режим, с думских трибун демонстрировали свой глубокий ум и разносторонние познания, а затем за пару месяцев сумели развалить великую страну. Так развалить, как ни один завоеватель не смог бы.

Староста почесал волосатой рукой в затылке. Не было у него доверия к господам. Царь – еще понятно, батюшка, и все такое, а вот те, кто веками стоял между народом и троном, всегда оценивались как нечто инородное, паразитическое.

Да и наказ – наказом, а как спросят за награбленное? Еще странно, что военные молчат, словно ничего и не замечают! Или просто возиться неохота?

– Посылайте, мужики. Под лежачий камень вода не бежит, – понял их колебания Георгий.

– Кубыть, надо попробовать, – наконец согласился с ним староста.

Он даже на визитеров стал посматривать добрее, без прежней настороженности.

– Вы к нам надолго, ваше высокоблагородие?

– На несколько дней. По некоторым сведениям, в районе вашего села возможно появление большой хорошо вооруженной банды. – О том, что атаман банды – колдун, Орловский говорить, разумеется, не стал.

– Банды? – немедленно переспросили несколько сельчан.

Разбойники – это не какое-то там правительство. Власть далеко, то ли доберется, то ли нет, а вот лихие люди уже намного страшнее и понятнее. Особенно по нынешним временам, когда человеческая жизнь стоит не дороже патрона. И как ни относись к нынешним гостям, при такой угрозе лишними они не являются.

Хотя… Мало ли банд нынче шляется по земле? Да и мирные обыватели при случае были не прочь воспользоваться добром путников, лишь бы последние заведомо являлись слабее. От сильного можно и сдачи получить… Поэтому особого страха у крестьян новость не вызвала. Интерес – да. Но чтобы дрожать с перепугу да думать, куда бежать…

– Ловить будете? – почему-то с напряжением поинтересовался староста.

– А вот это уже, милейший, военная тайна. – Орловский позволил себе подобие улыбки.

Староста ему не нравился. Был в заросшем волосом мужике какой-то намек на двуличность. Но только как разобрать, что скрывается в чужой душе, если и в своей не всегда разберешься?

– Прикажете определить на постой? – на этот раз с явной надеждой спросил староста и многозначительно переглянулся с остальными крестьянами.

– Нет. Мы останемся на станции, – твердо ответил Георгий.

Распылять свои крохотные силы по селу он не собирался.

– Так по избам-то лучше.

Вместо ответа Орловский молча поднялся. Он уже сказал крестьянам все, что считал нужным, и уж тем более не думал обсуждать с ними свои дела.

Уже стоя у двери, он вспомнил еще кое-что, о чем хотел спросить, да позабыл за разговором.

– С церковью что случилось? Почему в таком виде?

Наличие церкви – это то, что отличало село от деревни. Еще при подъезде к Рябцеву Орловский обратил внимание на жалкое состояние храма. Крест с купола был сбит, колокол, похоже, рухнул, сама колокольня покосилась, превратилась в подобие Пизанской башни, о которой Георгию доводилось читать.

– С церковью… – Староста, а за ним и остальные мужики замялись, словно их уличили в чем-то нехорошем.

– Так энто… Банда похозяйничала. С месяц назад. Попа убили, колокол сбросили, – как-то фальшиво произнес широкоплечий.

– Что за банда? – Орловский невольно подтянулся.

– А мы знаем? – Староста взглянул на широкоплечего с такой же благодарностью, с какой нерадивый ученик в школе смотрит на подсказавшего ответ товарища. – Много их нынче шляется по белу свету.

– Ладно, – махнул рукой Орловский и вышел наружу.