– Три тысячи чертей! Но не можем же мы проверить все население! – выругался Сухтелен.

– Кроме того, в самой Рудне наверняка остались другие вампиры, – деловито продолжал рассуждать Барталов. – Боюсь, никого другого там остаться и не могло. Не сочтите меня жестоким, но надо было, так сказать, пройтись по городу огнем и мечом.

То, что подобную мысль высказал не кто-нибудь, а интеллигентный доктор, оказало впечатление на офицеров. Раз уж Павел Петрович настаивает на самых крутых мерах, то положение намного серьезнее, чем предполагали военные.

Впрочем, в армии учили бороться не с тайными, а с явными противниками. И уж никогда – против мирного населения.

Сухтелен опять прикурил, нервно затянулся и выдохнул:

– У меня не было достаточно сил.

– И приказа, – уточнил Аргамаков.

Уточнил, а сам подумал: смог бы он хладнокровно отдать подобное безжалостное распоряжение? В числе уцелевших жителей несчастного городка вполне могли оказаться обычные люди.

С другой стороны, если доктор прав в своих рассуждениях, то зараза будет разрастаться, и под угрозой окажутся все жители ближайших деревень. А также случайно занесенные в этот район люди. Которые, в свою очередь, станут переносчиками «заразы».

Главное же – решать все равно предстоит ему.

Человек военный, Аргамаков часто оказывался перед проблемой выбора, но перед такой страшной – ни разу. Можно было бы благодарить стечение обстоятельств и недостаток сил, не дающих возможность немедленно провести карательную операцию. Только стоит ли?

Закрывая глаза на проблему, лишь даешь ей время разрастись, стать еще более грозной. Как следствие: разрешить ее становится намного труднее. Порою настолько, что потом вообще не можешь справиться с ней.

Или собрать поутру отряд да и обрушиться на ставший малонаселенным город? Взять на душу еще один грех, зато спасти других людей, которые позднее наверняка заклеймят спасителя безжалостным палачом? Как заклеймили когда-то Мина, Меллер-Закомельского, Дубасова, Чухнина. Тех, кто дюжину лет назад решительно погасил вспыхнувшие костры, грозившие всеобщим пожаром.

Вся интеллигентная Россия возмущалась неслыханной жестокостью рыцарей долга, не понимая, что благодаря им большинство людей смогут спокойно прожить еще долгие годы. Пока вновь вырвавшаяся наружу стихия не сметет с лица земли всех и вся.

Нельзя. Интуитивно Аргамаков чувствовал, что главный враг сейчас – матрос. Колдун-самородок, сплотивший вокруг себя банду и наделавший столько бед, что куда там полчищам вампиров! Оставлять против такого противника крохотный заслон, все равно что заранее согласиться с собственным проигрышем. И стократное счастье, что Горобец приковал себя к рельсам своим бронепоездом. Оборонять Смоленск на широком фронте двумя с половиной сотнями штыков – одной полной ротой! – даже чисто физически невозможно. Как загасить лесной пожар ведром воды или остановить наводнение, имея вместо дамбы – щит.

– Как думаете, осиновые колья помогут?

Аргамаков настолько ушел в свои мысли, что голос Сухтелена прозвучал словно из другого мира.

– Думаю, что они вообще не нужны. Так сказать, плоды народной фантазии и откровенных преувеличений. Хотя… Во всяком случае, хуже они не сделают. – Барталов сидел в излюбленной позе, сложив руки на животе и описывая большими пальцами круговые движения.

Он бы рассуждал еще очень долго, поворачивая проблему с разных сторон и всюду находя аргументы «за», однако Канцевич сверился с ручными часами и обратился к Аргамакову:

– Время, Александр Григорьевич. Прикажете играть зорю с церемонией или просто отбой?

– Зорю. – Полковник также посмотрел на часы.

Раз уж судьба подарила крохотную передышку, то надо сполна воспользоваться ее подарком.

А то что армия базируется на субординации, дисциплине и традициях, Аргамаков усвоил твердо. Чем больше и яростнее весь мир отказывался от прошлого, тем тверже Аргамаков придерживался всех проверенных временем ритуалов.

Приверженность традициям не сила – источник сил. Быть может, один из последних, что дает людям крепость духа даже перед лицом всеобщего развала. Да еще понятие высокого воинского долга и любовь к Родине.

Последнее выспренно, зато верно.

– Я все-таки думаю, Александр Григорьевич, что Орловского необходимо срочно поддержать. Подобный разброс сил противоречит всем канонам военной науки, но и держать одну полуроту на таком расстоянии, согласитесь, тоже не вписывается ни в какие правила.

Несмотря на раннее утро, в кабинете Аргамакова было накурено так, что папиросный дым не успевал рассеяться и плавал по всему помещению густыми клубами, похожими на облака. Притом что сидели полковники сейчас вдвоем.