Перерыв окончился, и гости вновь расселись по местам. На этот раз я очень внимательно следила за торгами. Первую картину под авторством уже знакомого мне из уст Рейнсли Филлипара де Лампань Одо назвал полной безвкусицей. И действительно: обилие фруктов, изображённых на полотне, было так велико, что казалось, будто они все в неё не вмещаются. Вторая картина была похожа на первую: пусть там и была изображена сцена баталии, но количество изображённых объектов не уступало тем фруктам. Это меня не интересовало. Однако то, что произнёс аукционист дальше, заставило моё сердце биться чаще:

— А сейчас представляю вам свежую картину знаменитого абстракциониста Одо Сависсо, написанную всего пару дней назад! Встречайте — "Портрет зеленоглазой"! Начальная ставка — двести золотых.

Мужчина сдёрнул белую ткань, и мой портрет предстал перед залом.

— Какой позор! — возмутился Одо. — Столь низкая цена, ужас!

— Наш любимый господин Дроут, — воскликнул аукционист, указав на поднятую руку. — Двести золотых раз…

Не мешкая, я подняла руку и выкрикнула:

— Триста!

— Таинственная незнакомка! Триста раз…

— Четыреста! — услышала я голос Дроута и, не успел объявляющий что-то сказать, вновь выкрикнула:

— Пятьсот!

— Шестьсот! — перебил меня герцог.

— Какая горячая борьба… — произнёс было аукционист. Я решила идти ва-банк и выкрикнула:

— Две тысячи!

В зале послышались "охи", а аукционист удивлённо вскинул брови:

— Какую большую сумму готова заплатить эта леди… Две тысячи раз, две тысячи два…

— Три тысячи, — послышался голос нового игрока. Раздался он откуда-то спереди.

— Мистер Маккейнз вступает в игру! Три тысячи раз…

— Четыре тысячи, — заявил Дроут.

— Пять тысяч, — не менее смело заявила я.

— Пять тысяч пятьсот… — попробовал возразить Маккейнз, но Дроут перебил его:

— Шесть тысяч.

Маккейнз выбыл из игры.

— Шесть тысяч сто! — воскликнула я.

— Шесть тысяч двести! — возразил герцог.

— Шесть тысяч триста, — вновь ответила я, а Одо лишь хмыкнул. Дроуту, видимо, такая мелочность надоела, потому что он поднял сумму:

— Семь тысяч!

Я бросила взгляд на него и заметила, что он смотрит на меня. Ждёт моей реакции? Ну хорошо… Будет тебе реакция.

— … семь тысяч два-а…

— Восесь тысяч! — решила я.

— Восемь тысяч, потрясающе! — выкрикнул аукционист. — Восемь тысяч раз, восемь тысяч два…

"Неужели он сдался?.." — я покосилась на соперника. Он быстро переговорил с Рейнсли и успел ответить:

— Десять тысяч!

От такой суммы даже я охнула. Десять тысяч… Да мне заплатят столько за убийство, а тут — картина! Жизни обычных горожан стоят в сто раз дешевле!

— Поздравляю, мистер Дроут, картина Ваша! — довольно заявил аукционист. И в толпе за мной я без труда разглядела вспыхнувший взгляд янтарных глаз, направленный прямо на меня.

Глава 16. Вот и познакомились

После торгов картинами вновь наступил перерыв. Я отсыпала аукционисту четыре тысячи золотых за очередную работу Одо, которую он и Альбор активно обсуждали и расхваливали, — всё, чтобы Дроут не заподозрил, что я здесь только из-за одной картины.

На этот раз я подхватила художников под руки, пока они не успели смотаться в свою курилку, и повела к столам со словами:

— Господа, вы не ели весь вечер, а здесь такой вкусный лосось…

Конечно, мне не хотелось оставаться одной. У меня был план: Дроут должен подойти к нам, а Одо — сказать, что я позировала ему для того самого портрета. Отпускать Сависсо ну точно никак нельзя.

— Моя дорогая, сэр Альбор, у меня тост! — мастер схватил бокал с шампанским. — За искусство! Пусть вечно живёт оно в наших душах.

— И вечно процветает, перерождаясь и совершенствуясь, — подхватил Альбор. Я уже приложилась ко вновь наполненному бокалу, надеясь на то, что алкоголь поможет мне унять волнение и раскрепоститься.

Почувствовав движение сзади, я коротко обернулась. Фавиан Дроут собственной персоной, правда, уже без своего друга, щуплого брюнета Рейнсли, который, впрочем, был мне абсолютно неинтересен, шагал прямо к нашей компании. Сглотнув, я закинула в рот оливку, будто бы пытаясь заесть волнение. Всё случится сейчас, и запороть миссию никак нельзя…

— Мастер Сависсо, маэстро Дорте, я рад видеть вас здесь, — прозвучал этот очаровательный голос блондина, когда он приблизился к нам.

— Мы тоже рады видеть Вас, мистер Дроут, — кивнул ему Альбор.