Пригвоздив мои руки к кровати одной рукой, второй провел от груди к животу в невесомой ласке, дразня.

— Ай-яй-яй, маленькая Ринна, — увидев мою реакцию на него, Демон цокнул языком, — за обман ты будешь наказана. — Склонившись, мужчина начал целовать грудь, выступающую за пределы белья, спустился к животу. Я выгнулась, не в силах выдержать эту невыносимо приятную пытку.

— Бальтазар, что ты делаешь? — Пискнула я, рвано дыша.

— Наказываю. — Ухмыльнулся он и перевернул меня на живот.

Ногами и спиной ощутила, как мужчина прижимается ко мне, слегка придавливая к кровати. Я настолько потерялась во всех этих ощущениях, что когда Бальтазар прикусил чувствительную кожу у затылка, я вскрикнула. Но не от боли.

— Цветок истинности. — Прошептал Демон, целуя мою татуировку на спине, которая слилась с узором истинности во время обряда. — Величайший дар. Этот редкий цветок скрыт от глаз посторонних, но тот, кто сумеет отыскать его — обретет свою истинную пару. Так гласят легенды Идеона. Я не верил в это, считая легенды детскими сказками родителей, которым просто повезло. А когда стал зрелым мужчиной, повидав за свою долгую жизнь всего две истинных пары, окончательно уверился в том, что истинные пары — редкость, проявляющаяся раз или два в тысячелетие. — Его голос стал болезненно хриплым. — С кем угодно, но не со мной… Я до сих пор не могу поверить, что ты — не сон. Что ты в моих руках…

Я обернулась через плечо, чтобы увидеть лицо Демона, его настоящие эмоции. Хотела спросить про цветок, ведь это тату я выдумала сама, но он поймал мои губы, и я забыла обо всем на свете. И вновь началось наше обоюдное помешательство. Какая Сангрория? Я и без нее была пьяна им.

А потом всё изменилось. Я почувствовала это, ощутив на себе более властные прикосновения опытного мужчины. Он прижал меня спиной к себе и лег на бок, а его рука скользнула в самое средоточие, в самое скопление пульсирующего жара. Одно движение уверенных рук и мой мир взорвался, разлетелся на тысячи осколков. Я и представить себе не могла, что может быть так хорошо.

— Вот так, моя девочка. — Хрипло шептал мне на ухо Зар, пока я дрожала всем телом от горячих волн, накрывающих меня. — Умница.

Лизнув меня за ушком, уложил мое всё еще ватное тело на подушки, и, возвышаясь надо мной, начал стягивать с себя одежду. От увиденного у меня в горле пересохло. Идеальный. Эта мысль билась в сознании. Возникло дикое желание коснуться его. Что я и сделала. Приподнялась и провела руками по его твердому торсу, груди, плечам, широкой спине. А в голове стучала набатом мысль «Мой». Никому не отдам этого мужчину!

Демон порыкивал, или урчал, — не разобрать. Но когда на пол полетели штаны, я увидела, что мода этого мира не предусматривает наличие у мужчин такого предмета гардероба, как трусы. Краска стыда залила мои щеки. Я отвела взгляд, не в силах смотреть туда.

— Почему ты смущаешься. — Бальтазар вновь навис надо мной, а его рука потянулась к последней обороне на мне — нижнему белью. Я инстинктивно отпрянула. А мужчина нахмурился. — Что-то не так?

— Всё не так! — Взвизгнула я, моргая слишком часто, потому что взгляд так и норовил скоситься туда, куда не следует.

В одно мгновение я оказалась прижата к груди Демона. Он усадил меня к себе на колени, а сам был какой-то взвинченный. Принялся обнюхивать меня. Втянув воздух у моей шеи, он резко отпрянул, будто я его ударила.

— Не может быть. — Его брови сдвинулись на переносице. Воздух между нами накалился от негодования, исходящего от Бальтазара. — Почему ты не сказала?

— Не сказала что? — Не понимала я.

— Что ты девственница! — Рыкнул Демон, ссадив меня.

Поднявшись с постели, он судорожно натянул штаны и повернулся ко мне спиной.

— Мне надо было на каждом углу кричать «Я девственница! Я девственница!»?! К тому же я тебе об этом говорила! Еще в первые дни нашего знакомства! — Вспомнила я.

— Но ты вела себя так, — он остановился, подбирая слова, — будто уже познала мужчину. — Его спина была напряжена. — И, возможно, даже не раз. А слова чаще всего пустой звук.

Я соскочила с кровати, не веря своим ушам. Меня начало потряхивать от слез, подкативших к горлу. Чувствовала я себя в этот момент так, будто меня отвергли и облили помоями. Резко развернув его за плечо, я от всей душе заехала по его физиономии. Голова Демона дернулась в сторону. Он мог увернуться, но не стал.

— Убирайся. — Вырвался тихий злой шепот.

— Ринна, — что-то услышав в моем голосе, Бальтазар виновато посмотрел на меня, — я не могу солгать, Сангрория все еще действует. Но это не отменяет того факта, что я так думал. Раньше. Прости меня за это. — Он запустил руку в волосы. — Знай я, что ты девственница, это бы многое изменило.

— Изменило бы что? — Не то злость, не то обида змеей скручивалась в груди, отравляя душу и сердце.

— Я бы не…

— Не стал этого делать? — Слезы все же прорвали плотину.