Но Троцкий в Турции, и Ворошилова едва ли выбьешь из седла анекдотом.

После Троцкого выезжал и другой маршал революции, наркомвоен Михаил Фрунзе. Но в 1925 году под ножом кремлевского хирурга он умер от наркоза. На хирургический стол недомогающего Фрунзе уговорило лечь политбюро. И после этой кремлевской операции поползли жуткие слухи, напоминающие времена Борджиа. Говорили, что Фрунзе замышлял переворот, что больное сердце не могло выдержать наркоза. И как бы в подтверждение слухов жена Фрунзе покончила самоубийством.

По смерти Фрунзе выехал близкий Сталину человек - Клементий Ефремович Ворошилов - русский, народный, низовой. И ладно скроен и крепко сшит. Ширококостный, прочный, волосы с проседью, грубоватое, открытое лицо в тяжелых морщинах. Он - силен. Глядит чуть свысока и подозрительно, украшенный четырьмя орденами Красного Знамени, бывший крановщик Луган-ского завода. Он умеет повелевать и хорошо знает, что такое большая государственная власть.

Если Сталин - это хитрость и талант макиавеллиевских комбинаций, то Ворошилов весь - безудержность и русская бесшабашность. Сотрудники Ворошилова, бывшие генералы и полков-ники говорят: "Если Клементий Ефремович вспылит - ураган!" И Ворошилов сам сознается, что "излишне горяч". Но именно эта "горячность" и выбросила рабочего самоучку на верх государст-венной лестницы, сделав военным министром. Кроме бунтарского темперамента, у военного министра России нет ничего.

Простому уму Ворошилова чужды теории и схемы. Когда на заседании наркомфина экономис-ты говорят о "контрольных цифрах" и "динамическом коэффициенте", Ворошилов только потря-хивает крепкой головой и, усмехаясь в стриженные по-европейски усы, шепчет на ухо соседу:

– Ди-на-ми-чес-кий коэффициент! Вот пойми! Без водки не разберешься...

Ничего не поделаешь. Царская Россия не научила ничему военного министра СССР. Ворошилов знал только два года ученья в сельской школе. Зато царизм выковал в нем крепкую волю к сопротивлению. Воля, даже преувеличенная воля к большой власти, есть у выросшего в донских степях Ворошилова. Недаром о военном министре острят москвичи, что мировая история делится на два периода, один от доисторической эпохи до Клементия Ефремовича, другой от Клементия Ефремовича и далее... И Москва, шутя, называет Ворошилова - "Климом 1-м".

Ни интеллигентности, ни наследственной культуры у Ворошилова нет. Рабочие Луганска рассказывают, что в подпольной работе, которую вел среди них в 900-х годах этот отчаянный машинист крана, у Ворошилова на все была только одна поговорка: "Черт возьми, что мы будем смотреть!"

В этом - весь Ворошилов. Этот донской "большевик по темпераменту", очертя голову, с юности бросился в водоворот революционного движения. И под этой водой налетел на Ленина. "Черт возьми, что мы будем смотреть!" История России в октябре 1917 года высказалась за Ленина и за Ворошилова. И, в детстве ходившего по миру просить милостыню, Ворошилова октябрь вынес на верх государственной карьеры, предложив кресло военного министра России.

2. "Володька"

Среди советского генералитета, где с царскими генералами и полковниками Каменевым, Сытиным, Вацетисом, Верховским причудливо смешались вахмистр Буденный, портной Щаденко, гвардии поручик артистократ Тухачевский, солдат Криворучко, парикмахер Хвесин, "великий неизвестный" псевдоним Блюхер,- у Клима Ворошилова перед всеми есть преимущество, давшее ему пост главы Красной Армии.

В жилах Ворошилова не какая-нибудь "голубая", а благородная "красная" кровь. Он - "потомственный пролетарий". И ни у кого из советских полководцев нет генеалогического древа такой пролетарской чистоты, как у Ворошилова.

Ворошилов родился в 1881 году. Его отец, крестьянин-шахтер такого же, как сын, буйного нрава, нигде не уживался, шляясь с шахты на шахту, вел "кочевую" жизнь. Ворошилов с детства узнал нужду и нищету. Ходил с сестрой просить милостыню: на шахтах за гривенник в день мальчишкой собирал колчедан; был пастухом. И только случайное знакомство с будущим членом 1-й Государственной Думы, учителем Рыжковым вывело мальчика из темноты.

Рыжков определил Ворошилова в школу, потом на металлургический завод в Луганск; в чугунолитейный цех, откуда и пошла революционная карьера Ворошилова.

Упорный, бунтарский Ворошилов пошел путем боевика, подпольщика-революционера. "Черт возьми, что мы будем смотреть!" Уж к первой революции 1905 года он достает рабочим оружие, организует боевые дружины и в центре Донбасса в Луганске выходит в провинциальные рабочие вожди.

В 1903 году, когда еще только начинался раскол между ленинским и плехановским крыльями партии, крановщик Ворошилов, иль "Володька", как звали его в подполье, уже заявлял рабочим:

– Я, конешно, товарищи, с ленинцами!

В смазных сапогах, в кепке "шесть листов одна заклепка", в косоворотке под дешевым спинжаком, Ворошилов - яркий, нутряной оратор, любимец рабочих на массовках. Он - "свой", кровный, низовой. Он привез в Луганск 20 револьверов системы "Смит и Вессон" и в коробках из-под дамских платьев доставил браунинги, маузеры и карабины для вооруженной борьбы.

"Черт возьми, что мы будем смотреть!
– кричал на массовках ленинец "Володька".- Если наседка имеет, товарищи, яйцо, а в яйце зародыш, то при нормальных условиях из яйца обязатель-но вылупится цыпленок! А зародыши революции налицо! И товарищ Ленин говорит, что надо учиться, товарищи, руководить массами! Правда, нам и револьвер и булыжник и болт и гайка все хлеб! Но не забывай, товарищи, что во время революции массы будут вооружены! И тогда мы должны будем иметь своих командиров, товарищи!" орет буйный "Володька".