Анатолий Витальевич потрясенно смотрел на рисунок.

– После вашего рассказа, Дмитрий Николаевич, это преступление кажется мне еще более безумным, – признался он. – Эта картина у Третьякова весит?

– Нет, Анатолий Витальевич. Картина хранится в коллекции галереи Уффици во Флоренции.

Сыщик помрачнел.

– Вы хотите сказать, что тот сумасшедший, что устроил весь этот кошмар, из состоятельных господ, имеющих возможность по Европам разъезжать? – спросил он.

Руднев пожал плечами.

– Я лишь говорю, что картина находится в итальянском музее.

– Но ведь в России наверняка есть ее репродукции? – вмешался в разговор Белецкий, все это время безмолвно подпиравший подоконник.

– Вполне вероятно, – согласился с ним Дмитрий Николаевич. – Но, даже если их и нет, это не значит, что для того, чтобы знать эту картину, нужно обязательно ехать во Флоренцию. Существуют литографические сборники и просто описания. Конкретно этой картине посвящено немало статей искусствоведческих и даже философских. Трактовка этого произведения занимает умы исследователей уже более четырех столетий. Это очень известное произведение и своего рода загадка.

– Не иначе как один из умников так ломал над ней голову, что тронулся умом, – проворчал Терентьев и снова всмотрелся в рисунок Руднева. – Дмитрий Николаевич, вы здесь не изобразили ни денег при Меркурии, ни улыбок у трех граций, ни яблок в животе этой… Как там ее?.. Жены ветра.

– А ничего этого у Боттичелли и не было. Наш убийца, видимо, добавил эти детали для того, чтобы точно обозначить персонажей.

– Стало быть, все-таки выходит, что это был человек образованный? – помрачнел Анатолий Витальевич.

– Думаю, да. По крайней мере он хорошо знаком с древнеримской мифологией.

– Скверно… Очень скверно! – заключил сыщик. – С образованными куда как больше хлопот!

– Так он же, наверное, еще и не один был? – предположил Белецкий. – Девять убитых! Тут помощник нужен.

– А убитых не девять, а всего двое, – с интригующей интонацией произнес Анатолий Витальевич.

– То есть как? – переспросил Руднев.

– А так, что остальные семь умерли вполне себе от естественных смертей или несчастных случаев.

– Анатолий Витальевич, прекратите интересничать! Объясните толком!

– Дмитрий Николаевич, семь тел были взяты из морга и только два – выходит, что Венера и Флора – были умерщвлены насильственно, а именно задушены. По предварительному заключению Филиппа Ивановича их убили не ранее двенадцати часов назад.

– Die Welt hat verr"uckt! (нем. Этот мир сошел с ума!) – пробормотал двуязычный Белецкий – наполовину немец, наполовину русский – под влиянием сильных эмоций имевший привычку переходить на язык Гете. – Каким образом, verdammt noch mal, (нем. черт возьми) можно похитить из морга семь тел?!

– В этом-то как раз сложности нет, особенно если иметь в этом заведении сообщника, – ответил Терентьев. – А коли тело неопознанное где-нибудь в Мариинской больнице или в мертвецкой при Лазаревке, то там и вообще бардак! Покойников оттуда и студенты таскают, и шантрапа всякая для устроения общественных безобразий. Вон, аккурат в прошлом месяце племянничек купчихи Варламовой с дружками своими пьяными подарочек тетке на именины подкинул.

– Интересный у нас портрет преступника вырисовывается, – задумчиво проговорил Руднев, – интеллектуал, разбирающийся в искусстве и древней мифологии, при этом имеющий доступ к моргу… Вы уже установили, откуда именно были похищены трупы и кому принадлежали?

– Нет пока, но Савушкин… Это мой помощник… Вы его, господа, на месте преступления видели… Так вот этот бездельник отряжен мною обежать все покойницкие Москвы при всех госпиталях и кладбищах. Надеюсь, к завтрашнему мы узнаем, откуда наши мертвецы взялись.

– А что с двумя убитыми? – спросил Руднев.

– Первая, та, которая Венера, и впрямь жрица любви. Желтобилетница. Околоточный ее признал. Говорит, промышляла на Лубянке, по договоренности с извозчиками к господам в экипажи подсаживалась. Вторая, выходит, что Флора, похоже, не тамошняя. Полицейские говорят, в их околотке никаких женщин или девиц не пропадало. Мне думается, и Дягелев это тоже подтверждает, что она не из низших: руки холеные, волосы ухоженные, рубашка с кружевом. Кабы такая пропала, ее бы давно искать начали.

– Совсем не обязательно, – возразил Дмитрий Николаевич. – Вы сказали, ее убили двенадцать часов назад? Предположим, она собиралась куда-нибудь уехать. Тогда ее хватиться могут и через день, и через два, и поболее.

– Тоже верно, – согласился надворный советник. – Так или иначе, ни одежды, ни личных вещей, ни документов на месте преступления не было, так что нам остается только ждать, когда кто-то из ее близких начнет бить тревогу.

– Как их задушили? – снова спросил Руднев, рисуя что-то в альбоме.