— Ну, как знаешь, — крякнул Лёва. — Водка без пива — деньги на ветер.

— О! Кстати, о деньгах, — вспомнил Шаламов. — Я же уговорил отца тебе помочь с твоими барыгами. Можем завтра к нему съездить?

Лёва, всегда такой весёлый и неуёмный, вдруг присмирел. Заморгал, улыбнулся:

— Спасибо, Эш, дружище!

— Не надо оваций. Пей давай свою отвёртку.

Лёва залпом намахнул, закашлялся, аж прослезился.

— А у тебя с Вероникой серьёзно?

— В смысле?

— Ну ты на ней жениться собрался или что?

— Да ты гонишь, что ли? Я вообще ни на ком никогда не женюсь.

— Ну вы же живёте вместе.

— А что мне ей сказать: «Вали отсюда?».

— А правда, что у неё отец сильно крутой?

— Ну типа того.

Лёва рюмку за рюмкой пил свою гремучую смесь, будто наперегонки.

— И что, он может…

Но его прервали. В дверь снова кто-то звонил.

— Блин, кто там ещё в гости рвётся? — проворчал Шаламов. — Сходи открой, а? А то я пока доковыляю…

Лёва вернулся вместе с Дёминым.

— О, давно не виделись, — криво улыбнулся ему Шаламов. — Садись с нами.

— Да обойдусь, — буркнул Дёмин. — Как-то не хочется. Я вообще на пару минут заскочил. Какого чёрта ты вчера Эм всякой фигни наговорил?

— А тебе-то что? — Шаламов вперился в него тяжёлым взглядом.

— Знаешь, Эш, ты мне, конечно, друг, но… ты с ней поступил, как последняя скотина. Она тебя любила, до сих пор любит, а ты её предал.

— Да ну? — вскинулся Шаламов. — Это я её предал? А ничего, что она за моей спиной с каким-то козлом шашни крутила?

— Ты что несёшь? С каким козлом? Откуда ты такой бред только взял?

Шаламов отвернулся, уставился в одну точку в стене напротив. Долго молчал, лишь желваки под кожей ходили. Потом глухо проговорил:

— В тот день, когда я разбился… за час или за два до этого я их видел. Своими глазами. Он заехал за ней на мерине к ресторану. Такие дела…

Дёмин недоумённо замолк, переваривая услышанное, но затем упрямо мотнул головой:

— Да ну нафиг! Не может такого быть! Чтобы Эм и… Ты, наверное, просто её с кем-то перепутал?

— Я что, слепошарый? Да и он по имени её назвал. А как ты понимаешь, Эмилии не так уж часто встречаются.

— Всё равно не могу поверить.

— Не веришь? А ты вон у Лёвы спроси, он подтвердит. Он их тоже видел.

Лёва беспокойно заёрзал, отвёл глаза.

— Эш, ты это, короче, давай без обид, ладно? Просто… суки эти припёрли меня совсем со своим гони бабки, гони бабки… А тут твоя мадам… сделала мне предложение, от которого невозможно было отказаться…

— Ты про что вообще? Какая мадам?

— Ну, Вероника твоя. Приехала ко мне, туда, на дачу и говорит: «На вот тебе штуку баксов, еще столько же получишь завтра, если пойдёшь к Эдику, то есть к тебе, и скажешь, что видел его подружку с другим». Всё. А, нет! Надо было, чтобы ты на следующий день сам пришёл ночью к ресторану. Вот. Я бы не согласился, что я, сволочь, что ли? Но эти суки… они ж меня за горло взяли.

— Но там же правда была Эм… — пробормотал он, холодея.

— Да это не Эм была, а вообще не знаю, кто. Прости, друг!

Шаламов оцепенел, силясь понять услышанное. Внутри, казалось, вмиг всё омертвело, словно кровь в жилах превратилась в колючий лёд. То есть у Эм нет никого и не было? А он с ней, со своей девочкой, вот так вчера? И тогда, у больницы…

Шаламов глухо простонал, с силой сжал виски руками. Потом вздёрнул голову, посмотрел в упор на Лёву потемневшим взглядом.

— Да ты… сука ты.

Стакан с остатками пива швырнул в Лёву, тот, вскрикнув, увернулся. Только обрызгало.

— Всё-всё, я ухожу!

Дёмин напрягся, приготовившись, если потребуется, хватать Шаламова — только мордобоя тут сейчас не хватало! Но Шаламов на Лёву больше даже не взглянул, и тот поспешно сбежал.

Вероника заехала к Кристинке просто по пути, но опять засиделась до вечера.

— Ты представляешь, — жаловалась она подруге на Лёву, — это ничтожество припёрлось позавчера за деньгами. Шантажист недоделанный!

— Не плати ему! А то так и повадится ходить. Припугни лучше. Сама или найми кого. С такими слизняками разговор короткий. По башке и под зад.