— Твоё мурлыканье — сносит мне крышу. Особенно, когда ты кончаешь, — шепчет Громов, неспешно доставая свою руку из моих трусов. Я пораженно поворачиваю голову, когда он поднимает руку к своему рту, облизывая свои влажные пальцы.

О. Боже. Мой!

— Тимур… Давидович, — выдохнула я, дрожа всем телом.

Оказалось, что мне его катастрофически мало. Словно это была только легкая разминка, от которой стало только сложнее держать себя на ногах и сдерживать эмоции. Всё то, о чём я так долго фантазировала — оказалось реально, и моя фантазия, мягко говоря, не дотягивала до его уровня.

— Виктория, — твёрдо произнес мужчина, требовательно. — Я хочу большего. А ты, Мурка, хочешь? — он внимательно смотрит в мои глаза, обеими ладонями держа моё лицо.

Я прерывисто дышу, не понимая, что делать. Хватаю ртом воздух и пораженно отвожу взгляд вниз, попытавшись отвернуться. Я не должна была поддаваться этому порыву… Но я не могу игнорировать его. Больше полугода… Больше полугода я мастурбирую в душе только с одной фантазией — о нём, с ним, на нём.

И вот, я рискнула вытворить подобное после несколько бутылок шампанского и не чувствую удовлетворения. Внутренне меня ещё больше раскачало. Чертовски сильно хочу сейчас плюнуть на всё и поехать с ним, но тогда эта интрижка может закончится чем-то большим: либо моим разбитым сердцем, либо настоящей любовью, которая всё равно разобьет мне сердце.

Я слишком негодная для него — много вру, плету интриги и ворую его деньги. К тому же это только верхушка айсберга моих недостатков. Рано или поздно он точно всё узнает, но лучше мы будем чужими друг другу, чем вот так… Он забудет обо всём: в понедельник Аня опять будет ему сосать, а я с раздражением наблюдать его хорошее настроение. Пусть всё закончится так и не начавшись, но я однозначно в восторге от произошедшего и боюсь, что выкинуть подобное из головы не смогу ещё несколько месяцев.

— Тимур…

Он заставляя сказать свой вердикт в его глаза, удерживая меня за подбородок. Это невыносимо!

— Тимур, нам лучше прекратить…

— Тимур Давидович! Я вас везде обыскалась! — женский возглас заставляет нас обоих вздрогнуть и обернуться. Громов неохотно отступает от меня на шаг, повернувшись в сторону Елены Николаевны, которая заметила меня за широкой спиной нашего гендиректора. — Виктория Владимировна, — она с вынужденным уважением кивает мне, едва не скорчив гримасу осуждения на своём морщинистом лице.

Эта женщина настоящая фанатка Тимура Давидовича и видеть меня с ним ей не то, что не выносимо, а удушливо-убийственно. Я, назло этой карге, показательно поправляю платье на плече и прохожусь пятерней по встрепанным волосам.

— Да, Елена Николаевна, что-то случилось? — Громов напоминает о себе, отвлекая внимание женщины от моего потрепанного вида.

— Мне только что пришло сообщение от нашего клиента. На нас поддают в суд за использование нелицензионных материалов, — выпаливает она, суетливо поправляя платье и прическу, копируя мои жесты от осознания собственных недостатков. — Нужно срочно принять меры.

— Что за чушь? — Громов недоумевает.

Я понимаю, что разговор между ними будет весьма напряженный и долгий, поэтому собравшись с силами, отхожу в сторону. Тимур Давидович едва покачивается, словно собрался меня схватить в охапку, но вовремя себя одернул от этого затеи. Что же, стоит отдать должное — несмотря на его наглую бестактность со мной наедине, при посторонних он держится как полагается гендиректору.

— Мы не договорили, Виктория Владимировна, — напоминает мне Громов, принуждая остаться.

— Я за шампанским, — мирно улыбаюсь я мужчине, который недоверчиво прищурился, а Елена Николаевна едва слышно недовольно засопела.

Она будет первой, от которой пойдут грязные сплети о моей связи с Громовым. А ведь я сейчас красноречиво сую под нос доказательства — растрепанные волосы, в глазах пьяный блеск, меня немного пошатывает, а щеки пылают от оргазма, которого было слишком мало, чтобы насытить меня, изголодавшуюся.

— Кажется, мне нужно в офис, чтобы рассмотреть претензию клиента подробнее и проверить лицензии от отдела качества. Дело серьезное, нельзя откладывать, — напоминает о своей проблеме Елена Николаевна, привлекая к себе внимание Громова.

Тимур Давидович начинает с ней беседовать, не отрывая от меня взгляда, пока я не скрылась в ресторане, облегченно выдохнув. Мне хватает всего одной минуты, чтобы вернуться к своему столу, схватить телефон с сумочкой и едва не срываясь на бег, покинуть ресторан.

Только пока спускаюсь на лифте вниз, понимаю, как сильно облажалась. Я корю себя за то, что мои пороки взяли вверх над разумом, но мне всё ещё отчаянно хочется быть в его руках и снова ощутить дикое желание… Бесспорно, время рядом с Тимуром Давидовичем было умопомрачительным, но я должна взять себя в руки и ни при каких обстоятельствах не отходить от своего плана.