Не могу собраться с мыслями, решая вырваться, чего бы мне это не стоило. Несколько раз изгибаюсь так, что зубами достаю его плечо, вгрызаясь в него, слыша звериное шипение. Как бы я не отдавливала ему ноги, как бы сильно не сопротивлялась, Марат держит меня крепко и не дает возможности серьезно ему навредить.

— Мирон, — слышу тихое обращение Леры, — всё готово.

— Отлично, — он тащит меня в процедурный кабинет, совершенно не обращая внимания на сумасшедший визг, который, кажется, оглушает всех, кроме Марата. — Выруби её. Иначе она навредит себе быстрее, чем ты начнешь, — приказывает мужчина, силой усаживая меня на акушерское кресло.

— Только прикоснись ко мне… Только, блядь, попробуй! — угрожающе рычу я, когда Валерия беспрекословно подчиняется своему главе клана, приближаясь ко мне, наполняя шприц.

— Коли уже! Что замерла? — рявкает Марат, когда едва меня удержал после очередного рывка.

Валерия с явным сомнением подходит ближе. Во взгляде я вижу сожаление, но она не спешит вонзить меня иглу с лекарством. Марат скручивает меня, навалившись почти всем телом, чтобы сдержать мои поползновения и сопротивление.

Всё происходит так быстро, из-за чего я не сразу понимаю, как реагировать. Обескураженно подбираюсь и забиваюсь в угол кушетки, вытаращившись на Валерию.

— Сука, — рявкает Марат, отскочив от неожиданности. Марат держится за шею, вытаскивая из шеи шприц. — Гребанная сука! Да я с тебя шкуру живьем спущу! — он откидывает шприц в сторону и его пошатывает, из-за чего он сталкивается с тумбой, тяжело облокотившись на неё ладонью.

Он достает пистолет из-за пояса, направив в сторону Леры, которая даже не шелохнется. Мужчину ведет в сторону, и он не может прицелиться. Теперь моя очередь встать на защиту женщины, которая каждый раз жертвует собой ради моей свободы.

— Уйди, — слабо выдыхает мужчина, но руку с оружием не отпускает. В меня не выстрелит, а значит и Валерию не зацепит за моей спиной. — Вы всё равно… Не уйдете… Вас не выпустят.

Мы отходим к двери, но внезапный выстрел буквально пригвоздил к месту. Валерия даже не дернулась, зато я полностью сжалась, напряженно следя за каждым движением неадекватного мужчины с оружием. Марат снимает рацию с пояса, и пошатываясь, включает сигнал.

— Ден, зайди… В кабинет, — говорит он в рацию, но ответа не следует. Я переглядываюсь с девушкой, которая настороженно прислушивается к ответу. — Ден. Сейчас же!

Марат поднимает затуманенный взгляд на меня, тряхнув головой. Ему сложно не то чтобы обдумать что-то, но даже стоять на ногах. Он пытается сделать шаг в нашу сторону, но его ведет и мужчина, ища опору, едва не падает на акушерскую кушетку.

Когда сзади нас открывается дверь, мы обе с ужасом отскакиваем в сторону. Смотрим настороженно на совершенно незнакомых людей, которые толпой врываются в небольшую процедурную, заполняя едва не всё пространство.

Все мужчины с оружием. Между них выходит статный вожак, расслабленно держа руки в карманах брюк. Он мне не знаком, но ведет себя вызывающе самоуверенно, чем привлекает внимание. Этот мужчина впивается взглядом в едва что-то осознающего Марата, который жмурится и пытается бороться с сонливостью и слабостью, но пистолет из рук не выпускает.

Он пытается сделать шаг, но валиться с ног, задевая рядом стоящую тумбу с медикаментами. Его глаза бесконтрольно закрываются.

— Кто его так приложил? — мужчина не скрывает своей зловещей и несколько довольной ухмылки. Теперь он с интересом обводит взглядом меня, а затем и Леру, которая отступила на шаг за меня, в желании спрятаться. — Кого я вижу… Красивая моя, не ты ли это? — в глазах незнакомого мужчины проскальзывает узнаваемость, и он удивленно склоняет голову, пытаясь рассмотреть девушку за моей спиной. — Надо же, это правда ты, Красивая. Какая роковая встреча!

Я переглядываюсь с девушкой, которая в миг побледнела и поежилась.

— Вика! — внезапный оклик заставляет меня вздрогнуть. В процедурную, сквозь толпу вооруженных мужчин, пробивается Тимур, ошалело уставившись на меня безумным взглядом.

Этого… Не может быть!

— Тимур… — срываюсь с места, обвисая на его шее, совсем не веря в то, что он на самом деле здесь. Как только смог сюда пробраться? Кто все эти люди? Так хочется спросить его обо всем, но я не могу ничего вымолвить, кроме: — это действительно ты… — шепчу ему на ухо, ощущая его нежные, но крепкие объятия и такой родной запах мужчины.

На глаза наворачиваются слезы облегчения. Неужели, все закончилось?

— Я, Мурка. Это я, — шепчет мой мужчина, и берет в свои руки мое лицо, осматривая на предмет повреждения. — Ты в порядке? Они тебе что-то сделали? — он только сейчас осматривает гинекологический кабинет, нахмурившись. — Ты точно в порядке?

Когда взгляд Тимура падает на Марата, который уже не двигается, крепче прижимает к своей груди. Я слышу, как он тяжело дышит и как ему не легко дается держать себя в руках, но Громов был бы не Громов, если бы не умел сдерживать эмоции.