Шрифт:
Рано начали греметь грозы, и у нас была возможность побегать босиком по лужам.
Первого мая в белых рубашках с красными галстуками мы двинулись по улице Кирова на возвышенную часть Туринска, где находился стадион, там выступали «отцы» города. Играл духовой оркестр, из домов тянуло ароматами выпечки. Фронтовики одевали ордена, пионеры галстуки, женщины новые платья.
Народ жил бедно. До декабря 1947 года хлеб давали по карточкам. В декабре карточки отменили. Вместо них появились очереди, которые занимали с вечера на следующий день. Номер записывали на руке, и кто-то из взрослых с громким голосом управлял порядком в очереди.
В Туринске было большое городское стадо коров. Оно паслось за Елынкой и коровы переплывали речку дважды: первый раз, когда стадо уходило на пастбище, и второй – вечером, когда оно возвращалось. Это было торжественное мероприятие. Надо было по голове среди множества коров увидеть свою, спуститься на ту часть берега, где она будет выходить из воды, и взять ее под управление, чтобы гнать домой. Нас, пацанов, выделяли пастуху в подпаски. Давали бутылку молока, несколько яиц и малость хлеба. Было не легко, но почетно.
За Елынкой была поляна, которую мы называли «Островок». Это было царство детского футбола. Как таковых футбольных мячей не было. Пинали резиновые мячи и самодельные тряпичные. Потом Дима Толкачев подарил нам, ребятне, волейбольный мяч. Настоящий. Кожаный. Это была неописуемая радость. Но мяча хватило ненадолго.
Счастливое детство нам подарил Туринск. Гоняли в футбол с восьми утра и до самого вечера. Играли в лапту, городки, муху, футбол, волейбол прямо на улице. Босиком (до 10 лет). Зачастую не обедая. На солнце и под дождем. Гоняли на велосипедах, на самокатах, сражались кочерыжками, деревянными саблями. Шашки и шахматы были страстью пацанов уже в 7-10 лет. Книги читали взахлеб. «Войну и мир» Льва Толстого я прочитал в 12 лет за 4 дня, не в состоянии оторваться.
Да, стояли в очередях за хлебом, за книгами в библиотеке. Донашивали рубашки старших братьев, получали от родителей ремнем за матерное слово, табак, двойки в школе.
Да, в лютый мороз возили воду с водокачки.
Да, косили и гребли летом сено, копнили, вывозили с лугов за Турой в сеновалы, которые были в каждом дворе.
Да, пилили и кололи дрова для печки.
Да, ходили отрабатывать за школу и за родителей убирать картошку, заготовливать сено, собирать золу, пасти корову…
Но главным делом была учеба в школе.
Школа в Туринске
За оценки в школе в семьях с детей спрашивали крепко.
В разных семьях по-разному.
В нашей семье за «двойки» больше всего доставалось старшему брату Юре. Я и младший брат Сергей учились прилично, т.е. без троек.
Моим учителем в начальной школе в Туринске стала Таисия Ивановна Князева.
Она была всегда спокойна, красива, никогда не повышала голос. Спрашивала строго. Объясняла понятно. Вспоминаю ее с любовью.
В школе не было ни столовой, ни буфета. На праздники 7 ноября, 1 января и 1 мая всем ученикам давали подарки (печенье, сахар, помадку, горошек – конфеты…)
Все ученики и учителя пили из одного бачка с водой и единственной алюминиевой кружки.
В школе, в каждом классе был санитар, который проверял чистоту рук и наличие вшей на воротнике рубашки.
Никакой школьной формы не было.
Не имелось и спортивного зала. Но бесплатные учебники были. Были игры. Был «пионерский ручеёк». Был председатель совета пионерской организации школы. В каждом классе был председатель совета отряда.
У директора школы Сволухиной, суровой на вид женщины, было два сына. Один больной, и в народе его звали «полупридурком», второй нормальный. Но судьба у них обоих была трагическая. Они погибли в молодом возрасте.
В школе я с первого класса по четвертый сидел за одной партой с Толей Фадеевым, мальчиком из очень бедной семьи. Моими друзьями были Гена Зырянов, сын военнослужащего, у которого была очень нервная мать; Коля Казаков, из семьи частного портного, Витя Чечеткин, чемпион класса по количеству прочитанных книг и хороший шахматист. Особенно близко я сошелся с Геной Зыряновым.
Среди моих друзей был Володя Розен, которого воспитывали две странные женщины – Дубинины. Они жили замкнуто в просторном доме. Мне один раз удалось заглянуть к ним, и я удивился, какая странная у них была мебель, утварь и быт. Что-то дворянское чувствовалось в них.
Они, сестры Дубинины, имели какое-то отношение к медицине. Возможно, были врачами. К ним часто заезжал главный врач городской больницы, почетный житель города, Ракитин Николай Александрович. Его в городе все знали. Он очень походил на книжного доктора Айболита, каким его рисовали на иллюстрациях к сказкам Чуковского – с усами, бородкой, в очках. Добрый и приветливый. Он всегда в трудную минуту появлялся у больных, в том числе у нас, по-доброму лечил нас от простуд. Всегда оказывал помощь. Казалось, он умеет лечить от всех болезней с помощью стрептоцида и пенициллина.