— Глаза. — фыркнул я. — А то, что ты показывал, у нее около двоечки.

— Ну, я так не играю!

— А вам, товарищ военный пенсионер, никто и не предлагал.

— Вот это было обидно!

На указанном месте, вампирша скользнула на заднее сидение. Сегодня маскировочный артефакт позволял ей выглядеть студенткой-заучкой. Огромные, на половину лица, очки в массивной оправе, блеклые волосы, собранные в короткий хвостик на затылке, футболка с джинсами, и рюкзачок за спиной. Мышь. Ей подходило, кстати.

— Дмитрий Зверев. — тут же проявив галантность представился мой друг.

Он сразу же обернулся, просветил девушку сверху донизу своим фирменным взглядом. После чего повернулся ко мне уже с некоторым недоумением на лице. Типа, это точного она? Как-то я не так представлял вампиров!

Мне оставалось только качнуть головой. Сам виноват — не упомянул маскирующий артефакт.

— Я знаю. — ответила напарница. — Маарет да Воль. Мороз, старшие отказались вмешиваться.

— Надо было с тобой на что-нибудь поспорить. — хмыкнул я. — Сейчас бы была мне должна.

— Тебя это совсем не тревожит?

Я пожал плечами. Тревожит? Нет. В той глубине задницы, где мы находились, изменение положения на сантиметр вниз или вверх роли не играло совершенно.

— Ты-то чего заявилась? — лишь спросил у нее. Вышло немного грубовато. — Вроде наши совместные действия закончены. Ну, я так понял.

— Не правильно понял. — покачала она головой. — Я остаюсь с тобой.

Это было одновременно лестно и напрягало. Так-то вампирша была полезным членом команды — сильная, быстрая, с доступом к продвинутым магическим технологиям. Плюс знала много. Ну, больше меня. С другой же стороны, я совершенно не понимал ее мотивов, а значит и не мог полностью доверять. Хотя мы и сражались вместе. Но значит ли это что-то для пришлых?

О чем и сказал со свойственной мне прямотой.

— Мы не закончили. — просто сказала она. — Те, кто рассчитывали устроить бойню в прямом эфире, вряд ли остановятся. Изыщут другие ресурсы. Или попробуют позже, когда все успокоятся. Бить нужно сейчас.

— И с такой силой, чтобы вставать было уже некому. — поддержал девушку Зверев. Глянул на мое удивленное лицо и добавил. — Что? Ну она же права!

— Права-то, может, и права. — медленно произнес я. — Только вот я ее мотивов не понимаю. Зачем тебе это, Мышь? Насколько я понял, у вас в семьях очень жесткая вертикаль власти. Как старшие сказали, так и будет. А ты вдруг по собственному почину выдвигаешься мне на помощь, хотя никакой надобности в этом для тебя нет.

— Ты меня спас. — дернула она тонким девичьим плечиком. — У меня перед тобой долг.

— И все? — не поверил я. Было в ее эмоциях что-то еще. То, что я уже ощущал раньше, но никак не мог интерпретировать. Какая-то затаенная боль, тоска, безысходность.

— Нет. Но я бы не хотела об этом говорить.

— А я бы — хотел! — с нажимом произнес я. — Если мы продолжаем действовать вместе, я должен знать о тебе все. Или пойду один. То есть, со Зверем.

На некоторое время в салоне повисло молчание. Дима не лез с комментариями, хотя по его эмоциональному фону читалось, что сделать это ему очень хочется. Вампирша пребывала в несвойственном ей душевном раздрае. Он нее шли волны гнева, раздражения, который вдруг снова сменялись тоской.

Я ее не торопил. Да, мне нужна была ее помощь, но только в случае, если я смогу ей полностью доверять. А то слишком часто меня в последнее время используют. Взять того же судью.

— Я полукровка. — спустя минут пять заявила Маарет. Смотрела она прямо, но будто бы сквозь меня. — Чужая в семье. Терпят только. После Исхода несколько раз предлагали уйти, жить среди людей. И твоей напарницей назначили поэтому. Остальные члены семьи не пожелали вести дела с человеком. Сейчас, когда старшие принимали решение, я почувствовала это особенно сильно. И решила, что пора уходить.

Вот, значит, как. Полукровка. Это объясняло ее подавленный эмоциональный фон, а также то, что с ней было довольно просто общаться. Не было ощущения чуждости, которое я подспудно ждал. Только вот не сходилось кое-что.

— Исход был десять лет назад. Получается, ты еще ребенок, что ли?

— Дурак. — беззлобно отозвалась она. — По вашему летоисчислению мне около… да, около сорока лет. И я не говорила, что вторым моим родителем был человек из вашего мира.

— А кто тогда?

— Человек. Но не здешний.

С одной стороны, это многое объясняло в ее поведении, и в ее эмоциях. С другой же — мотивов не раскрывало. Ну, по крайней мере, я их не видел.

— Угу. И ты, значит, решила бросить семью? — это уже я спросил. — И?.. К нам-то зачем прибиться решила?

— Давай возьмем девочку. — подал голос Дима.

На меня старый друг смотрел с каким-то странным выражением на лице. Что-то вроде — вот дебил! А в эмоциях его мешались смущенные и по-доброму ироничные тона. То есть, он что-то для себя понял, и теперь тихо ржал надо мной. Мол, такой недотепа!