— Тот же вопрос. — поддержал меня Дима. — Девочка с нами. Либо она уходит, либо мы остаемся.

Два дурака. Один старый, другой… тоже не самый молодой. Кому условия ставим? Мы полностью в их руках. То, что нас отпускают, это сродни признанию заслуг. Мол, хорошо поработали, парни, но в силу определенных обстоятельств руку вам пожать не смогу. Так что валите, пока ветер без сучков, и все свое вооружение оставьте — не к чему оно гражданским.

Генерал посмотрел на нас с удивлением. Вампир, сохраняя на лице отсутствующее выражение, повернул голову в нашу сторону. От Маарет пришла волна благодарности, хотя внешне она не проявила никаких эмоций. Я так и не понял, это от нее или от Судьи?

— Майор. Подпол. — генерал все еще хотел решить все по-хорошему. В его, конечно, понимании. — Маарет да Воль член семьи этого господина. К тому же она является носителем сущности, которая способна помочь нам. Не допустить повторения сегодняшнего… инцидента.

— Ага. — сказал я.

И остался на месте.

— Есть уточнение, Андрей Витальевич. — произнесла вампирша голосом Судьи. — Задержание девушки вам ничего не даст. Я способен уйти в любой момент.

— Но ее тело отлично приспособлено для контакта с вами? — не смутился безопасник.

— Да. Но с чего вы взяли, что я буду с вами сотрудничать?

— А вы разве не для этого появились?

— Кризис предотвращен. Конечно, те, кто желает создать Маяк, предпримут еще одну попытку. Но вы уже знаете о том, что они существуют, и способны самостоятельно решить эту проблему. В конце концов, это ваш мир. И вы за него отвечаете.

— Но от вашей помощи мы бы не отказались.

По лицу генерала было видно, что ему не доставляет удовольствия уговаривать того, кто и так сидит в его камере. С куда большей охотой, он бы просто приказал задержать носителя нужных ему сведений, а ученые найдут способ его разговорить. Но Судья действительно был способен упорхнуть в любой момент, поэтому высокопоставленному чиновнику приходилось подстраиваться.

— Я готов ее оказывать. — ответил Судья. — Все что я могу, это наблюдать и анализировать. И, если обнаружу активность разрушителей, дам знать. Но я не буду служить вам. И не стану помогать, если девушка останется у вас в заложниках.

Помнится, он и во время нашей первой встречи говорил, что не желает стать живым компьютером на поводке государства. Прекрасно его понимаю. Но вот то, что он вступился за Мышь — этого я не ожидал.

— Никто и не говорил о заложниках! — генерал всплеснул руками, полностью меняя модель поведения.

— Вот и прекрасно. — подытожил я. — Тогда, мы можем идти? Мы все?

— Маарет да Воль находится вне нашей юрисдикции…

— Я выхожу из семьи да Воль. — тут же выдала Мышь своим обычным голосом. — Но обязуюсь сообщать информацию, полученную от Судьи.

Конечно же, все на этом не закончилось. Сперва был торг, потом уточнение условий, по которым мы расходились, и лишь после того, как глава семьи да Воль принял "отставку" своей нечистокровной дочери, нам разрешили покинуть эти гостеприимные стены.

Оказавшись на улице — на часах десять утра, температура воздуха около двадцати восьми градусов — мы прошли до ближайшего сквера, где и расположились на лавочках. Та еще компания, если подумать — два мужика в грязных камуфляжах и девчонка лет девятнадцати. Перед прощанием, старший вампир презентовал дочке пару пакетов с кровью в небольшой холодильной сумке, и Маарет вновь могла управлять артефактом-хамелеоном.

Довольно долго молчали. Не только потому, что устали, как собаки, но и по другим причинам тоже. Несколько дней мы были командой. Настоящей группой, которая совместно решает проблемы, помогает друг другу чем может. Мы сплотились, как это бывает на боевых миссиях. И теперь должны были расходиться.

Это был самый логичный вариант. Ну, кто мы друг другу? Положим, я со Зверем еще имею какие-то точки соприкосновения. Но вампирша? Она, конечно, не чистокровная, что-то человеческое в ней имеется, вот только зачем нам дальше оставаться вместе, если кризис уже преодолен?

С другой стороны, разбегаться не хотелось. Не знаю почему. Может, впервые после армии, я собрал вокруг себя людей, с которыми мне комфортно?

— Ну что, народ… — произнес я, когда молчание явно затянулось. — Есть два варианта…

— Первый, я тебе как старший товарищ это говорю, идиотский! — перебил меня Зверев.

— Но я же ничего еще не сказал!

— Да очевидно, что у тебя за варианты. Ты хотел сказать — пожали друг другу руки и разбежались, верно?

— Ну… да.

— Вот я и говорю — он идиотский!

Маарет молчала. Я бы хотел услышать ее мнение. Даже больше, чем мнение Димы. Не только потому, что внутренне, на уровне ощущений, был согласен с оценкой военного пенсионера. Что не мешало мне с ним спорить.