Моника призналась себе, что очень рада, такому быстрому выполнению «заказа» шефа, но не только это подогревало её тщеславие, её внутреннее самолюбие. Да, она могла продолжать искать – выбирать и дальше необходимую пару «мама-дочь» из других претендентов, но она не стала этого делать – какая-то жгучая ревность и ненависть к этой неизвестной девчушке –Наде Михайлюк, к этому невинному и прекрасному Природному созданию, умной и жизнерадостной девочке- отличнице, у которой намечалась долгая и счастливая жизнь! Так не бывать этому!, и Моника указала на неё и её маму пальцем, то есть, отправила их данные своему «шефу», а дальше – уже не её дело. Хотя и так было понятно, что их – «заменят». Ей от этого было ни холодно, ни жарко, только получила еще одну благодарность и очередную денежную премию.

Через месяц в Винницу вошли немецкие войска. Моники там давно уже не было. Она была «эвакуирована» с помощью «своих», вначале в Харьков, потом – в Ростов, а – позже – в Ставрополь. Больше года она, в разных местах, делала одну и ту же «грязную» работу, готовила для захватчиков сведения о людях, наличие которых будет «нежелательным» при приходе в это место немецких войск. Моника не убивала, не вешала и не пытала советских людей. Нет – она просто указывала на кого-то пальцем, причем, не всегда объективно, даже с человеконенавистнической (фашистской) точки зрения, так, как это было в случае с Надей и её мамой. Как только немцы вошли в Винницу, Отто прибыл туда, как представитель гестапо. Он сразу же направил по указанному Моникой адресу проживания семьи Михайлюк, конвой с приказом привезти маму, Надю и Олю, соседку, которую нельзя было оставлять, как свидетельницу, видевшую Монику. По приказу Отто, мама и девочки были расстреляны, вместе с большой группой евреев, просто, как «евреи». Никаких следов по ним не осталось, ни в еврейском гетто, ни у немецких властей.

Документы, которые были при них (Нади и мамы), были вручены в Киеве, ( который немцы заняли только в октябре), – подготовленной заранее, подставной «паре» из Западной Украины, которую гестапо планировало эвакуировать на Восток и внедрить в одном из уральских регионов.

На совести Моники, были тысячи и тысячи загубленных жизней советских людей! А ведь она была членом всего лишь одной шпионской группы гестаповца Отто!. А сколько по всему советско- германскому фронту было таких групп, и сколько еще было таких « Моник»!.

Хотя и не соразмерно, но судьба справедливо отплатила этой 20- летней, тоже не жившей еще по-настоящему на свете, девушке – фашистскому агенту-прислужнику. Когда, в августе 1942 года, немецкие войска подходили к Ставрополю, где в то время «работала» Моника, хозяева решили перебросить её вначале в Астрахань, а дальше – в Баку. Немцы надеялись после взятия Сталинграда, – начать движение в сторону Каспия и нефтяных районов Кавказа. Но, при переходе линии фронта, группа из трех немецких разведчиков в советской военной форме, сопровождавших Монику, попала в засаду. Когда старший группы, – обер-лейтенант, понял, что положение их безвыходное, – он исполнил предписание, полученное им от своего командования при отправке:– застрелил вначале – Монику, затем – обоих своих коллег, потом собрал и сжег все их документы, и, наконец, – застрелился сам.

Семейная пара, которая заменила расстрелянных в Виннице, Надю Михалюк и её маму Анну, была из Польши, точнее из бывшей Польши, Волынской области, которая в 1939 году, вошла в состав СССР. Их отец был польским офицером, арестованным советскими органами НКВД и находящийся к началу войны, в лагере для военнопленных. Мать –Юдита, – окончила в Варшаве железнодорожное училище и долгое время работала на крупной железнодорожной станции Ковель. Дочка- Зося (Зосия), прошла полный учебный курс в польской гимназии и окончила годичные курсы медицинских сестер. В 1940 году, будучи на курсах повышения квалификации в Львовском управлении железной дороги, Юдита, была завербована немецкой разведкой, а позже прошла краткое обучение в специальной школе. Агенты немецкой разведки, которых в те годы на Западе Украины, было более, чем достаточно, обратили на неё внимание, не только потому, что она владела многими языками – немецким, русским, естественно, – польским и украинским, в то время ими владели практически все образованные люди Волыни и Галичины, но главной в отношении неё, стала семейная «зацепка» – именно – нахождение её мужа в лагере военнопленных на территории Советского Союза. Её склонили к сотрудничеству, через обещание помочь вызволить его из плена, попутно вгоняя в её сознание мысль, что во всех нынешних семейных бедах, – виноват Советский Союз и его жестокая и беспощадная Красная Армия, вместе со страшным НКВД. Наполненная этой ненавистью, Юдит, естественно, передавала её и дочке.

Перед началом войны, новые немецкие хозяева, начали готовить Юдит, как специалиста – железнодорожника, к заброске в восточные регионы СССР, в район Урала, вместе с дочкой, так было более правдоподобно и более безопасно.

За несколько месяцев до начала войны, маму с дочкой, вполне легально, переместили вначале в Житомирскую область, а с началом войны, – уже в город Киев, под видом беженцев. Специальный оперативный отдел, в котором работал и Отто, планировал забросить эту пару на Урал, туда, где ковалось оружие для Красной Армии, и где нужны были свои люди, для разных целей, в первую очередь, – для информации. Для обеспечения Юдиты и Зоси, надежными документами и правдивой легендой, были расстреляны Анна и Надя Михайлюк, и случайно оказавшаяся рядом с ними, – Оля Шумейко.

Отто, получив от Анны Михайлюк, при их встрече в Виннице, её служебное удостоверение (с фото) и справки с места жительства Нади и Оли, после их расстрела, послал своих людей на станцию, где Анна раньше работала. Хозяевами там уже были немецкие специалисты. Люди Отто, без проблем, изъяли трудовую книжку Анны Михалюк, а также –все фирменные бланки, печати и штампы советского образца. Это позволило им сделать новое служебное удостоверение уже с фото Юдиты и натуральной круглой печатью станции, то есть обеспечить её подлинными документами. Пользуясь тем, что в Винницу немцы вошли в середине июля, а в Киев – только в середине октября, люди Отто, успели за это время не только передать эти документы, «беженцам» -Юдит и Зосе, но и эвакуировать их на Восток, за Волгу, до города Куйбышева. Там, в пункт по приему эвакуированных -беженцев, обратились уже Анна Ивановна Михайлюк, с дочкой – Надей Михайлюк. Мама -железнодорожник, дочка –только закончила семь классов и ускоренные курсы медсестер.

В Куйбышеве, в тот момент, собралось множество людей, из числа эвакуированных и не только. Одни пытались ехать дальше, другие искали возможность зацепиться здесь. Все эта масса – шумела, кричала, что-то требовала и предлагала…. Семья Михайлюк попыталась направиться дальше, на Восток, в сторону Челябинска или Свердловска, но их предупредили, чтобы проехать в сторону Урала, – надо пройти длительную проверку, а это сейчас не ко времени и не к месту.

В эвакопункте, «Анне», как железнодорожнику, предложили пойти работать на станцию Кинель. Там есть вакансии, всего 40 километров от областного центра, большая узловая станция, легче будет с жильем. Тем более, там развертывается большой эвакогоспиталь, на территории сельскохозяйственного института, наверняка будет работа и для дочки. Пришлось соглашаться.