– 

Это как? – заинтересовался Кобе.

– 

А мы между матросами бои устроим один на один. Проигравший из одной пары будет драться с проигравшим из другой. Такой отбор на слабейшего. За мужскую честь биться будут люто и зрелищно. Можно пригласить местных аборигенов в качестве зрителей и устроить тотализатор.

– 

Не зря ты его помощником взяла, Аделаида, – восхищенно присвистнул де Лина.

– 

Он умеет работать языком, – улыбнулась мисс Кляйн.

Долго спорили, как заставить двух финалистов зрелищно выступить, ибо оба будут записаны в позорный список. Решение пришло откуда не ждали: при доведении до личного состава плана мероприятий, один матрос, за двойное жалованье разумеется, совершил каминг аут. Его поблагодарили, но с тех пор старались не поворачиваться своими дымоходами к этому шахтеру, и вообще оставаться с ним наедине.

На следующий день оповестили всех местных, о предстоящем грандиозном чемпионате. Рекламные агентства получили заказы и заработали на полную мощность. Местные СМИ брали интервью у участников и судей, вели репортажи со строительства бойцовской арены. Мелькал на экранах и вождь местного племени, повышая свои рейтинги и узнаваемость. Как грибы после дождя выросли букмекерские конторы и тотализаторы. Под шумок открыли пару казино и борделей, приносящие колоссальный доход в казну племени. Местные коммерсанты быстро организовали торговлю спиртным, закусками, шлюхами и другими товарами широкого потребления. Прибыло множество гостей и туристов с ближайших островов. Трудолюбивые аборигены за пару дней, почти без мата и совсем без перекуров соорудили амфитеатр на пятнадцать тысяч зрителей. Арена, засыпанная песком, трибуны по краям, ВИП ложи для почетных гостей, все было построено весьма оперативно. В небе лениво плыли дирижабли с транспарантами, яркими флагами и символикой участников.

Краем глаза Роберт заметил картину, достойную таверны родного порта: какая-то девица сосала интеллигентного вида молодому человеку, причем, как-будто, та же самая. "Да быть такого не может", – подумал он, моргнул и потерял парочку из вида.

Призовой фонд был подготовлен в соответствии с масштабами и духом чемпионата: орден почетного глиномеса, место в анналах истории острова и один золотой педрон – огромная, по меркам моряков, сумма. Вождь местного племени сам принес эту редкую монету в качестве своей инвестиции в такое прибыльное мероприятие. Де Лина опасался, что это может соблазнить бойцов проигрывать ради приза, поэтому добавил к призу выводок очковых фей. Эти маленькие симбионты очень ценились в узком кругу душевнобольных мужчин, не признающих женщин. Расчет был на то, что ни один нормальный моряк, ни за какие деньги не сделает свой зад проходным двором. Этот расчет полностью оправдался. Когда начался первый бой, бойцам пришлось объяснять, что убивать друг не приветствуется и даже порицается. Бились отчаянно и ожесточенно. Пинались, кусались, бросали друг друга с прогибом и с разворотом. Разбивались лица, летели зубы, глаза натягивались на жопы, ломались носы и уши. Запрещалось бить в глаза и в пах, а также бить пахом в глаз, хотя непреднамеренно случалось и такое. В лучших традициях сословного общества сражались только обычные матросы. Офицерский же состав представлял судейскую коллегию. И делал деньги на ставках. Деньги лились полноводной рекой, водопадом. За один бой наживались и проигрывались целые состояния. Запоздало капитан прикинул, как после такого побоища будет выглядеть его бравая команда. Поморщившись решил, что ром вылечит любые травмы, а настоящую мужскую дружбу мордобоем не разрушить, и запустил руку под короткое платье дочери вождя, сидящей у него на коленях. Девушка блаженно улыбнулась, глядя на все осоловелыми глазами и застонала.

Бои шли до поздней ночи, а последний, финальный бой перенесли на утро, чтобы претенденты отдохнули и набрались сил.

Рассвет застал капитана в объятиях красотки, запустившей руку в его штаны. Похмелье безжалостно вторглось в его жизнь,но в этом он был не одинок. Такого праздника этот остров не видел никогда. Впечатлений получено было больше, чем за последние двадцать лет, и выпито тоже. Поэтому от похмелья умирали все. Бойцы и зрители, репортеры и охрана, от головной боли страдал Морро и его перламутровая подружка. Морщась от головной боли, местный шаман вызвал пивной дождь, мигом поставив на ноги всех страждущих. Вождь с удивлением посмотрел на шамана, который ничего, кроме раздражения, раньше не вызывал. Сам шаман удивился не меньше.

Знойную тишину полудня нарушил удар гонга, ознаменовав начало финального боя. В последнее время, с позиции толерантности, было модно выдвигать на первые позиции театров и постановок чернокожих актеров. Финал поединков следовал повестке в полной мере, и два чернокожих бойца с мрачной решимостью сошлись в решающем бою. Худой и хилый Нгфак не собирался уступать хилому и худому Нгщету.

– 

Однако, битьва есть эпичеський разьмах ожидаю, – поговорил старый Удав.

– 

Непременно, мой друг,– согласился капитан, вытаскивая руку дочери вождя из своих штанов.

Девушка обиженно надула губки.

Ни одна битва пятиклассниц не смогла бы сравниться по накалу и упорству с этой. Зло и добро не сражались так упорно, бедняк и богач не ненавидели друг друга, так сильно, как сражались и ненавидели Нгфак и Нгщет. В этот день удача улыбнулась Нгщету беззубым ртом Нгфака, и он взял главный приз. Упорно отказывался признавать свою победу. Злился на своего удачливого друга, да и на весь мир заодно. Долго плакал, умолял и причитал, что денег ему хватит, не надо ему очковых фей. Предлагал отдать деньги кому угодно, с феями. Впал в уныние и апатию, не реагировал на дружеские подколки и заселение фей, но потом ему даже понравилось. До сих пор на острове ходит множество историй и баек о тех событиях. Такие бои стали регулярными, ибо приносили колоссальный доход, обзавелись профессиональными бойцами, фан базой и лигой, но в народной памяти навсегда остался первый чемпион – Нгщет Полупидр.

Вскоре, дружная и повеселевшая команда, с одним грустным матросом отправилась дальше. Несколько раз пришлось возвращаться, чтобы высадить упорно не желающую оставаться дочь вождя. Капитан в своей знаменитой шляпе с новыми прекрасными перламутровыми перьями, новом камзоле и лёгкой трехдневной щетиной и правда был неотразим. Обещая непременно вернуться и похитить девушку, Кобе вернул ее отцу и отбыл на корабль. Вечером, ложась спать, он с удивлением, снова обнаружив ее в своей кровати. Наказав ее по-всякому и вытащив ее руку из своих штанов, капитан приказал вернуться к острову. Девушка обиженно надула губки. В очередной раз передав девушку отцу, они, наконец, устремились дальше.

Глава 3. О превратностях судьбы.

Ром это эфирный предмет, вот он был и хоп! Его нет. Это простая истина обычно приходила в голову по утрам. И приходила не одна. Рука об руку с ней приходила головная боль, пульсирующая, как горячее сердце планеты. Бум! Бум! Словно обнаженные потные карлики огромными молотами с размаху били по вискам. Бум! Бум! Бум! Следом, стоило лишь попытаться подняться, просыпался вечный похмельный циклон, начинаясь в области живота, он сначала медленно, а затем все быстрее и быстрее вращался, увлекая за собой внутренности и норовя вырваться из пересохшей глотки. И лишь титаническим усилием воли можно было превозмочь это испытание. Капитан, как никто, умел превозмогать. Это было в его крови, в его мятежном нраве. Поэтому вскоре, полный сил и в хорошем настроении он вышел на палубу. Ярко светило солнце, на небе было ни тучки. Море бесконечно-голубого цвета ласковыми волнами покачивало корвет. Матросы усиленно делали вид, что очень заняты и не жужжали, а юнги драили палубу, зная, что в противном случае отодраят их самих. Мисс Кляйн железной рукой наводила порядок и дисциплину. Роберт, потный, на трясущихся руках стоял в упоре лёжа.