— Я сказал: в коридор. Чего непонятного? — в его голосе промелькнуло что-то похожее на раздражение.

Подчинённые одновременно попятились, затем опустили оружие и быстро, один за другим, выскользнули из комнаты, затворив дверь.

— А ты их неплохо вышколил, — похвалила Рейна.

Аршаф пропустил её слова мимо ушей.

— Зачем ты обидела моих людей, Рей?

— Тебя хотела увидеть, — фыркнула дама.

— Зачем? — повторил гость.

Рейна поднялась с кресла и неожиданно жёстко выдала:

— Чтобы напомнить: пора платить по счетам.

Секунд пять они просто стояли друг против друга, затем обладатель шляпы и маски медленно повернул голову в мою сторону:

— Это именно тот... про кого я думаю?

— Понятия не имею, о ком ты думаешь, но отвечу, что да, это он, — усмехнулась женщина.

— Пусть снимет защиту, — буркнул Аршаф.

— Дим, — взглянула на меня Рей.

— Да не вопрос, — пожал я плечами.

Защитная плёнка растаяла словно дым, и в то же мгновение в меня полетел сгусток острейших игл, созданных не из материи, а из магии. Мне даже не потребовалось отбивать его — он разрушился сам (иммунитет сработал автоматически) за считанные сантиметры до цели.

— Могу я ещё попробовать? — глухо спросил «испытатель».

— Валяй, — бросил я с деланным равнодушием.

Следующим он запустил в меня «призрачное копьё», потом «кольцо праха». Последнее я не стал разрушать, а просто отбил, направив в прикроватную тумбочку. Тумбочка рассыпалась в мелкую пыль.

Гость несколько долгих мгновений смотрел на результаты нашей «совместной» работы, после чего снял шляпу и поднял маску. Его лицо чем-то особенным не выделялось. Нос картошкой, широко посаженные глаза, густые, сросшиеся над переносицей брови. Ничего необычного, если не считать тот факт, что, по всей вероятности, с его стороны это была демонстрация полного и безусловного доверия к собеседникам.

— Ну, так чего? Отправишься с нами, как обещал?

— Вас только двое? — посмотрел он на женщину.

— Нет. Четверо.

— Лика и Тур? — высказал догадку Аршаф.

— Да.

Он ненадолго задумался, потом надел маску, шляпу и коротко сообщил:

— Завтра в полдень. На западном тракте, возле большого дуба.

— Договорились, — кивнула Рейна.

Аршаф взялся за ручку двери, затем неожиданно обернулся и ткнул в меня пальцем:

— Мой совет тебе, путник. Не верь никому. Ей, в том числе, — указал он на женщину...

Дверь хлопнула. Мы остались одни.

Свечи горели, в комнате было тихо, как в склепе, по стенам мелькали тени, заглядывающие в окна холодные звёзды безнадёжно проигрывали трепещущему в подсвечниках пламени.

— А он не обманет? — прервал я подзатянувшееся молчание.

Рейна вздохнула.

— Не должен. Он ждал этого момента всю жизнь... Всю свою новую жизнь, — поправилась она через миг.

Я сделал вид, что ничего не заметил. Разрядил арбалет, бросил его на кресло. Развернулся к окну. В свете единственного во дворе фонаря (магического — хозяин трактира явно не поскупился) были отлично видны три направляющихся к воротам фигуры. У первой имелся плащ, голову прикрывала широкополая шляпа. Их никто не пытался остановить, и они ни от кого не скрывались...

— Ночной бургомистр, — неслышно подошедшая Рейна прижалась к моей спине, обхватила руками, положила голову на плечо...

— Ночной бургомистр, да, — повторил я сказанное.

— А хочешь... почувствовать то, что чувствуют все, кто когда-нибудь соглашался принять подарок от настоящей богини? — прошептала она мне на ухо.

Я медленно развернулся, посмотрел ей в глаза и понял, что шансов у меня не осталось.

— Да. Хотел бы попробовать...

Голос мой звучал хрипло и будто со стороны.

Рей улыбнулась.

— Тогда не противься и... просто прими от меня... что желаешь... что хочешь сейчас... больше всего на свете...

Окутавшее меня облако маг-энергии уплотнилось до состояния «лондонского тумана».

А когда он, втянувшись в меня, исчез, моему взору предстала бревенчатая стена. Висящий на крючке рушничок, запах деревенского дома, жар от растопленного очага, негромкое поскрипывание половиц и тихий, до боли знакомый голос, заставивший сердце сначала сжаться в комок, а потом вновь застучать, но уже в ускоренном темпе.

Я резко развернулся на звук и вздрогнул, как от пропущенного удара.

Алма, живая и невредимая, стояла спиной ко мне перед старым покрытым паутинкой трещинок зеркалом в одной сорочке, заканчивающейся выше колен... значительно выше колен, и, что-то напевая себе под по нос, неспешно причёсывалась.

Я осторожно, стараясь унять постоянно сбивающееся дыхание, подошёл к ней.

Обнял за плечи. Зарылся носом в её роскошные волосы...

Женщина замерла. Затем мягко прильнула ко мне и мысленно прошептала: