Шрифт:
— Конечно, это платье не так-то и просто снять.
Вот теперь до меня дошло, что кое-кто намерен воспользоваться постелью вовсе не для сна. Отчего-то в груди полыхнуло жаром.
— Я же тебя не вдохновляю? — попыталась даже насмешливо усмехнуться.
— Что поделать, я долго был лишён женского общества, а в подобной ситуации снизойдёшь и не до такого.
Этот гад намеренно каждый раз оскорбляет меня. Мстит за борщ и переноску?
Я сузила глаза и холодно ответила:
— Не собираюсь решать чужие проблемы за свой счёт.
— А это мы сейчас проверим.
В считанные доли секунды кровопивец преодолел разделяющее нас расстояние и нахально приник к моим губам. Я хотела возмутиться и оттолкнуть наглеца, но почему-то только теснее прижалась к его груди и даже привстала на цыпочки. Пижама полетела на пол.
Странно, губы вампира были горячими, да и биение его сердца я слышала. Или я ничего не знаю о вампирах, или этот экземпляр совсем неправильный.
Тем временем руки Нойта уверенно нашарили застёжки платья, меня начали деловито разоблачать, одновременно исследуя открывающиеся участки.
— Я же сказала, нет, — собрав волю в кулак, я отстранилась.
— Минуту назад мне казалось, что ты всячески поощряешь мои действия.
— Мне просто было интересно. Не каждый день выпадает возможность узнать, как целуются вампиры.
— Так, может, не стоит останавливаться на таких мелочах? Ведь постель с вампиром тоже не каждый день предлагается.
И зачем я только сморозила глупость? Вот теперь эта черноглазая дрянь смотрит на меня с издёвкой, а я чувствую себя побеждённой.
— А почему у тебя глаза чёрные? — уцепилась я за отголосок своих мыслей.
— При чём тут глаза?
Нойтенштеггер растерялся от нелогичности перехода к новой теме.
— Если ты вампир, то глаза у тебя должны быть красными, как у дядюшки, например.
— Такими? — глаза Нойта затянула кровавая пелена, в комнате сразу стало неуютно.
— Фу, гадость какая, убери немедленно! — поморщилась я и тряхнула головой.
— Всё больше убеждаюсь, что с головой у кого-то проблемы, — на меня посмотрели, как на ничтожную козявку.
Ну, поганец, погоди! Если меня разозлить, то я тоже начну больно огрызаться.
— Не переживай, твои умственные способности меня совершенно не беспокоят, — я стянула на груди ткань платья.
Глаза Нойтенштеггер на мгновение замерли на моих пальцах, а потом он вскинул голову и прошипел:
— Что ты сказала?
— Ты же сам только что жаловался на голову, разве нет? — на всякий случай я отступила на пару шагов от вампира, дальше не получилось. За спиной стояла кровать.
— Ну, всё, доигралась. Моё терпение кончилось!
Чёрный вихрь сбил меня с ног, завалив на постель. Только и успела испуганно пискнуть.
Глава 14
Ткань платья бесцеремонно потянули вверх. Я начала усиленно барахтаться.
— Нойт, прекрати немедленно! Я устала, мне не до твоих домогательств.
Выбранная тактика оказалась действенной. Вампир замер и с привычным уже гонором произнёс:
— Кто тебе дал право называть меня сокращённым именем?
Ух, как грозно! Только я совсем не боюсь. Как бы ни старался вампир меня запугивать, я чувствовала, что никакого вреда причинять мне он не хочет. Грубые слова неплохо сочетались с нежными прикосновениями.
— А как ещё я должна обращаться к законному супругу, по титулу?
— Ага, уже и законный супруг? Так чего же ты тогда брыкаешься в моих объятиях? — меня сжали крепче.
— Кажется, я только что тебе доступно объяснила. Или тебе этого мало?
— Мало. Но, пожалуй, я и впрямь воздержусь от продолжения. А то вздумаешь потом меня шантажировать.
— Что?
— Ничего.
Нойтенштеггер вальяжно перекатился на спину и заложил руки за голову. Да, намучаюсь я с этим типом.
Впрочем, продолжать разборки не стала, бочком спустившись с кровати, и, придерживая подол, направилась в сторону ванной. Сейчас сниму это проклятое платье, глядишь, никакого соблазна у клыкастого больше не будет.
Я подхватила с пола многострадальную пижаму и потопала к заветной дверце. Несколько расстроилась, не обнаружив щеколды или какого-нибудь иного запора. Надо же, какая странная традиция. Неужели здесь все настолько воспитанны, что и запираться не от кого? А вдруг случайно кто заглянет?