— Это была не моя идея, — начала оправдываться я, но меня перебил инкуб.

— Да, и мне было обещано покровительство в мире мейвинов за оказанные услуги.

— Даже так? Очень интересно. И какие же услуги моя жена хотела получить от двуипостасного?

Едкий сарказм в голосе Нойта не позволял ошибиться в его предположениях, а мне даже нечем было ответить. Что ни говори, а застал меня муж в постели с другим. И пусть ничего между мной и инкубом не было, но сам факт говорил о многом. А ведь перед этим был Серёга…

Боже, как же мне стыдно!

Нойт между тем ждал ответа, замерев мрачным изваянием у изголовья белоснежной постели. Глаза его горели тем самым кровавым огнём, что наводил ужас своей потусторонней жутью. Да и сама фигура вампира была окутана ореолом опасности.

— Это идея Шииха, — негромко произнесла я, отводя взгляд. Инкуб рядом со мной тоже заёрзал. Ему ситуация совсем не нравилась.

— Подтверждаю, — поддержал меня Фаррен.

— Кого? — вампир, кажется, воздухом поперхнулся.

— Шиих, советник повелителя, — я подумала, что Нойт просто не поверил, а потому не только повторила ответ, но и подкрепила его доказательством.

— Советник? Повелителя? — теперь у инкуба какие-то проблемы с голосом начались. И не только с голосом. На меня посмотрели как-то подозрительно, после чего начали отползать в другую сторону.

— Вижу, ситуация весьма запутанна, и в двух словах её описать не получится. Может быть, поговорим в более подходящем месте? — Нойт скрестил на груди руки, чем снова привлёк внимание инкуба.

Результатом стало то, что двуипостасный резво соскочил с кровати и даже поклон Нойту отжалел.

— Мой дом к вашим услугам, — Фаррен поспешил выказать своё уважение и словами. Интересно, его напугало положение Шииха, или он решил, что Нойт тоже не последнее место занимает в клане ночных? Впрочем, рассуждать об этом будем позже, сейчас есть более важное дело.

— Мне нужно привести себя в порядок.

— Конечно, госпожа, гардеробная рядом.

И всё же как-то странно Фаррен посматривает на Нойта, причём на его руки. Мой взгляд переместился туда же.

Вот я тугодумная! Кольцо!

Сразу вспомнился последний сон, рука потянулась к шее.

— Нойт, это перстень правителя? — решила проверить я свою догадку.

— Да, моя дорогая, — язвительно оскалил клыки вампир.

Все прежние подозрения проснулись во мне разом. Полыхнуло жаром внутри, сердце сделало кульбит.

— Так это всё правда? Ты провёл на мне какой-то обряд?

Глаза инкуба окончательно округлились. Он неверяще посмотрел на Нойта, потом снова перевёл взгляд на меня. Кажется, его даже трясти начало.

— Семейные разборки оставим на потом, есть тема для разговора более актуальная.

Как же мне хотелось закатить скандал, глядя на этого клыкастого наглеца! Руки просто чесались от желания вцепиться в наглую ухмыляющуюся рожу, в груди жгло огнём.

— Госпожа, успокойтесь, вам нельзя волноваться.

— Что? — я резко развернулась к икубу.

— Нельзя, — жалобно пискнул Фаррен с ужасом глядя на мои руки. Я тоже посмотрела. Теперь меня охватила паника. Ведь мои аккуратные ноготочки превратились невесть во что, и сами руки стали похожи на когтистые звериные лапы.

— А-а-а! — завизжала я и рухнула в обморок.

Очнулась в той же постели. Правда теперь Нойт не стоял у изголовья, а сидел рядом. Мои ладони были в его руках, да и сам вампир выглядел как-то человечнее. Фаррена поблизости не наблюдалось.

— И чего ты так испугалась? — спросил Нойтенштеггер, когда я немного пришла в себя.

— Я теперь совсем не человек, да? — жалостливо всхлипнула я.

— Ну, скорее, не совсем человек, — уточнил вампир, усмехнувшись.

Мне было совсем невесело. Я прикрыла глаза и спросила:

— Зачем?

Мне, конечно, хотелось услышать о неземном чувстве, внезапно вспыхнувшем в душе вампира, но пора бы уже заканчивать с розовыми мечтами. Жизнь намного прогматичнее. Вот и Нойт подтвердил мои выводы своим ответом.

— Причин много, самая главная из них — твоя безопасность.

— Не понимаю.

Я ещё надеялась на признания, ведь сама-то уже поняла, что привязалась к вампиру намного сильнее, чем следовало бы.

— Если бы я оставил всё, как прежде, ты была бы не в состоянии противостоять моим врагам. А я всё-таки обязан тебе своей свободой.