— В чём проблема, Миранда? Том, что произошло между нами, или из-за того, что видел Натан?

Обжигающая дрожь пробежала по моим рукам и окрасила лицо.

— Мне не нравится Натан. Ты знаешь.

Спрятаться за этими словами было легко, гораздо труднее объяснить то чувство пустоты в груди, которое вызывало одно лишь упоминание его имени. Ни один мужчина не оказывал на меня такого воздействия. Никто!

— Миранда. Он… он причинил тебе боль?

Я внезапно замерла. Неопределённость в вопросе открывала зловещие перспективы.

— Разве он способен?

Доминик покачал головой.

— Никогда не знаешь, что ожидать от людей.

«Теперь остановись».

Я выпрямила спину и решила разобраться с ситуацией раз и навсегда.

— Я хочу знать правду, Доминик. Что, чёрт возьми, сделал твой брат? Почему все твердят мне держаться от него подальше?

— Все? — его взгляд резко изменился. Он схватил меня за плечи и заставил посмотреть на него, — кому ты о нём рассказывала?

— Никому!

На мгновение мне показалось, что он собирается меня ударить. Доминик был вне себя; я никогда не видела его таким. Однако я тоже потеряла контроль над собой и была готова на всё, чтобы докопаться до истины. Я бросила ему вызов, подстрекая дать мне пощёчину, снова причинить мне боль. Это стало бы последней каплей — идеальный эпилог к отношениям, которые я слишком долго хотела прекратить, но на продолжении которых по какой-то причине настаивал Доминик.

Его пальцы едва заметно дёрнулись на коже моих рук. На мгновение его глаза стали тёмными, почти чёрными. Наконец он отпустил меня.

— Что мне с тобой делать? — он ударил кулаком по столу, — как я могу заставить тебя доверять мне?

— Сказав правду.

Доминик засмеялся, но не от радости. Он смеялся надо мной.

— Я адвокат, Миранда. Если не помнишь, моя работа заключается не в поиске правды, а в её искажении.

— Ты бы и со мной так поступил? Стал бы искажать правду ради своей личной выгоды?

Опасная улыбка искривила его губы.

— Разве я уже не сделал это?

Я стояла неподвижно. Застыв.

Да. Он уже поступал так и не раз. Само моё присутствие в его кабинете было результатом обмана.

Доминик сделал шаг ко мне. Я инстинктивно отступила.

— Хочешь, чтобы я сказал тебе правду? Думаешь, ты достаточно сильна, чтобы противостоять ей?

Я врезалась спиной в стену. Было слишком поздно останавливаться или умолять его остановиться. Мне оставалось только слушать.

— Натан — опасный мужчина. Те, кто видит его, очарованы манерами и речами, но в уединении стен своего дома, когда гаснет свет, он становится чем-то совершенно другим.

— Что ты имеешь в виду?

Доминик сделал шаг назад, возможно, сожалея о том, что заговорил со мной.

— Тебе лучше надеяться, что ты никогда об этом не узнаешь.

В этот момент он хотел отвернуться от меня и закончить разговор раз и навсегда, но я ему не позволила. Я не могла. Мой разум уже начал бежать по пути, не похожему ни на один из тех, по которым он когда-либо проходил; путь, вымощенный насилием и кровью.

— Что случилось с Шанталь Дэвро?

У Доминика округлились глаза. Сначала я подумала, — он удивлён тем, что я узнала что-то о жене Натана. Но затем выражение его лица изменилось. В темноте радужных оболочек я увидела древнюю обиду; кровь из раны, которая до сих пор открыта и никогда не заживёт.

— Шанталь… — имя жены брата сорвалось с его губ с нежностью пронзительной мелодии. Моё сердце сжалось. Даже Стивен не сумел бы отдать должное ни одной из своих сонат тому чувству, которое, я была уверена, Доминик баюкал в своей груди, — ты ничего о ней не знаешь.

Ему снова захотелось сбежать. Во второй раз я использовала все свои силы, чтобы заставить его продолжить.

— Тогда объясни мне.

— Я не могу. Если бы мне пришлось, ты…

— Я останусь с тобой, — быстро пообещала я, — секреты Натана не повлияют на наши отношения.

Доминик обхватил ладонями моё лицо и заглянул мне в глаза. Я не была похожа на его клиентов, и я не была похожа на него. Я не умела лгать: может, по этой причине, когда я услышала, как громко он вздохнул и поднял глаза к небу, моё сердце не могло не биться в его пальцах.

Я потерялась. Имея выбор, я выбрала худший путь и продала себя за правду.

«Беги, пока можешь», — кричали мои инстинкты.

Но Доминик заглянул глубоко внутрь меня и сказал мне то, чего я меньше всего ожидала.