Я бросила смущённый взгляд на стол, где он прикасался ко мне накануне вечером… Воспоминание о его языке заставило меня закашляться.

Я решила прогнать томление, которое расцвело в животе.

— Доброе утро, Натан. Ты хорошо спал?

Он опустил взгляд, подальше от моего.

— Через полчаса мы возвращаемся в Париж.

— Что? — как будто он только что дал мне пощёчину, — ты сказал, что мы пробудем здесь два дня…

Наконец Натан поднял голову и посмотрел на меня, но то, что я увидела, мне совсем не понравилось. Это был не он. Теперь он выглядел совершенно другим мужчиной. Холодный. Бесчувственный. Решительный. Натан воздвиг между нами стену.

— У меня есть гораздо более важные вещи, о которых нужно беспокоиться.

— Вопрос жизни и смерти? — я попыталась разрядить обстановку, но он допил чай и начал ополаскивать свою чашку в раковине.

— Именно.

На одно крошечное мгновение мне показалось, что в его тоне звучит что-то зловещее. У меня появилось предчувствие, что на карту поставлена не только судьба клиента, но и его собственная.

«Проваливай, Миранда, — посоветовала мне совесть, — держись подальше от этого мужчины, пока он не потопил тебя вместе с ним».

Мои ноги, однако, не желали двигаться.

— Через полчаса ты должна быть в машине, — безапелляционно приказал он.

— А потом?

Натан остановился. Он стоял ко мне спиной. Синий джемпер подчёркивал линию мышц на его плечах. Это были сильные плечи, привыкшие носить тяжесть (и секреты), которые могли стоить столько же, сколько человеческая жизнь.

— Потом что?

— Наша сделка не завершена.

Он сверкнул на меня глазами.

— Потому что я не трахнул тебя?

Кровь прилила к моим щекам, быстро скатываясь вниз по телу.

— Ты прекрасно знаешь, что секс здесь ни при чём. Это не то, что я хотела от тебя.

— Но ты всё равно получила его, — свирепо заметил он, — прошлой ночью ты кричала. И наслаждалась.

«Боже, этот голос…»

Каждый раз, когда Натан таким образом говорил со мной и смотрел на меня, я чувствовала, как тиски сжимают мою грудь и всё внутри. Он сделал шаг ко мне. Теперь нас разделял только кухонный полуостров. Я вцепилась в него руками, изо всех сил. С отчаянием.

— Не будь моралистом, Натан. Тебе это тоже понравилось.

Он положил руки на стойку и наклонился ко мне. Натан был высоким, возможно, даже выше Доминика. И определённо массивнее. Пальцы Натана не были ни нежными, ни гладкими. Когда вчера он прикасался ко мне, это ощущалось жестко. Брутальным он был и сейчас. Натан всегда был таким, даже когда не прикасался ко мне.

Особенно когда не прикасался ко мне.

— А с чего такие выводы?

— Оттого, что ты убежал.

Его глаза лишь немного расширились. Зрачки сузились, блестящая синева радужной оболочки стала тёмной, как утренний туман. Впервые с тех пор, как мы приехали, у меня сложилось впечатление, что место, где мы находились, действительно принадлежало ему. И Натан создан не для судов и законов, а для чего-то бесконечно более свободного и дикого.

— Почему ты не пошёл до конца? — не отступала я.

— Потому что не хотел.

— Это потому что я тебе не нравлюсь?

В конце фразы мой голос сорвался. Я знала, что не отличаюсь особой красотой и не могу соперничать со многими женщинами, которые у него наверняка были. Однако он никогда не смотрел на меня с отвращением или снисхождением. Причина, по которой я каждый раз сгорала под его пристальным взглядом, заключалась в том, что Натан смотрел на меня не как на обычного человека. Нет. Он смотрел на меня так, словно хотел трахнуть, уничтожить и сломить. Между нами что-то возникало — первобытное желание знать и обладать друг другом, которое Натан по какой-то причине пытался сдерживать.

— Почему ты не хочешь прикоснуться ко мне, Натан? — настаивала я.

— А почему ты хочешь этого, Миранда?

Мои пальцы покалывало. Я подняла руку к его лицу и попыталась приласкать. Но прежде чем смогла провести кончиками пальцев по его щеке, Натан крепко схватил оба моих запястья, заставил слезть с табурета, на котором я сидела, и толкнул меня к стене. Он придавил меня к стене, но только взглядом и руками. Наши тела не соприкасались. Мы едва касались друг друга губами.

— Почему бы тебе не поцеловать меня? — спросила я шёпотом.

Натан раздвинул губы. Он резко вдохнул, вбирая воздух, которым дышала я.

— Потому что этого хочешь ты, а не я.

— Иди и расскажи это кому-нибудь другому, — моё тело сотряс лёгкий смех.

— Возможно, именно этим я и займусь сегодня вечером.

Руки Натана отпустили меня, но я не могла пошевелиться. Я осталась стоять с поднятыми руками и дрожащим телом, и осознанием того, что он не лгал мне и на самом деле проведёт эту ночь с другой женщиной.

— Полчаса, Миранда. После этого я вернусь в Париж. С тобой или без тебя.