— Я тоже люблю тебя, Миранда. Но не так, как я любил Шанталь.

— Как же ты меня любишь?

Он снова погладил меня. Его пальцы показались мне шершавыми. Они царапали кожу — и сердце.

— Таким образом, что это пугает меня.

Я закрыла глаза и отдалась в его объятия. Я тоже любила Натана тем необъяснимым способом, который заставляет чувствовать себя счастливым и незащищённым одновременно; который побуждает показать себя без каких-либо барьеров и снять всю свою уверенность. Когда я была с ним, я никогда не знала, куда он меня поведёт или к чему подтолкнёт, но я знала, что приму всё. С желанием.

— Что мы теперь будем делать? — прошептала ему в кожу.

Натан глубоко вдохнул.

— Единственное, что я знаю, это то, что не могу остаться в Париже.

Я почувствовала, как из-под ног уходит земля. Париж был городом, где я жила и где мы познакомились. Здесь я работала. Оставить Париж означало положить конец моей карьере музыканта, а я, как бы ни любила Натана, ещё не была готова к этому.

— Я не могу покинуть Парижский оркестр.

— На самом деле я не прошу тебя об этом. Я знаю, что значит для тебя музыка, и не хочу тебя ничего лишать.

— Значит ли это, что, хотя ты и любишь меня, мы прощаемся?

Натан не ответил. Но в глубине души я и не ожидала от него этого. Моя интуиция никогда не ошибалась. Я боялась Натана ещё до встречи с ним, и это потому, что я предчувствовала, — он причинит мне боль… Я просто не ожидала, что это произойдёт вот так, и моё сердце будет разбито после того, как он признается мне в любви.

— Я не понимаю.

Положив палец мне под подбородок, Натан заставил посмотреть ему в глаза.

— Жизнь — это не сказка. На самом деле, чтобы жить долго и счастливо, недостаточно просто любить друг друга. Иногда приходится идти на компромисс и отказываться от чего-то в пользу другого.

— Тогда оставайся в Париже. Дай мне несколько лет для продолжения карьеры, а потом мы поедем туда, куда захочешь.

— Не могу.

Его голос был полон сожаления. Натан всегда говорил, что боится меня, потому что для меня он открытая книга. Я могла прочитать и сейчас. Речь шла не только обо мне и о нём, или о его работе и моей. Было и другое.

— О чём ты замалчиваешь, Натан?

Натан отступил на шаг и отвернулся от меня. Он упёрся ладонями о стол и вжал голову в плечи.

— За эти годы я защищал и вытащил из неприятностей многих мужчин. Много… секретов, — добавил он мгновение спустя, — позволь объяснить тебе, как обстоят дела в моей среде. Когда ты кто-то важный и тебе грозит тюремный срок, ты не можешь себе позволить не быть честным со своим адвокатом. Но если ты и правда прогнил насквозь и очень важный, то не можешь доверять никому, кого не можешь контролировать. Поэтому остаётся только одно — найти способ контролировать человека, которому доверяешь свои секреты.

По моему позвоночнику пробежала холодная дрожь.

— Хочешь сказать, что твои клиенты шантажировали тебя?

Натан медленно кивнул. — В яблочко.

— И как? Я имею в виду: никто из них не знал, что ты сделал со своей женой.

Натан посмеялся надо мной, над моей наивностью.

— Есть много способов ввести мужчину в заблуждение, особенно если у этого мужчины разбито сердце, и он совершенно не способен устоять перед алкоголем. Однако суть дела не в том, что я сделал или не сделал. Дело в том, что я не могу оставаться здесь и менять свою жизнь так, будто ничего не произошло. Они должны согласиться.

— А если нет?

— Согласятся.

В грубости его тона было что-то такое, что заставило меня бояться его. Теперь передо мной стоял уже не тот мужчина, который ласкал меня перед камином, и не тот, кто избил своего брата почти до смерти. Это был адвокат, которого все боялись, тот, кто убедил целые коллегии присяжных признать виновными совершенно невиновных, тот, кто играл с правдой, жизнью и смертью, как с пешками на шахматной доске.

Я любила его и таким.

Выпрямив спину, Натан снова посмотрел на меня.

— Не знаю, какое у тебя сложилось представление обо мне, но я отнюдь не импульсивный человек. Решение закрыть фирму или рассказать о себе правду не были необдуманными. Если я говорю тебе, что всё исправлю и вернусь к тебе, то это потому, что я на самом деле вернусь. Только… не сразу.

— И когда?

— Когда буду уверен, что никто из них не сможет причинить тебе вред.

— А они могут? — испуганно спросила я.

Он недобро улыбнулся мне, но ничего не ответил. Было очевидно, что они могут и колебаться не будут. Если им хватило ума шантажировать Натана и заставить Шанталь исчезнуть на три года, то, конечно, они найдут что-нибудь ужасное и для меня.

— Ты должна доверять мне, — сказал он, снова заключив моё лицо в свои ладони, — я никогда не играл с тобой. И я никогда тебе не лгал.

Я накрыла его ладони своими и грустно улыбнулась.

— Я знаю.

— Тогда давай заключим последнюю сделку, — прошептал он, лаская меня. Моё сердце подскочило к горлу. Мне не нравилось, как Натан смотрел на меня, и о чём, я была уверена, он думал. — Между нами больше не будет контакта, пока я не разорву все связи со своими клиентами, но после этого… После этого я отдам тебе всё.