Украдкой бросаю взгляд на Хродгейра. Дорога в этом месте широкая, поэтому полукровка едет справа, в паре шагов от меня. Любуюсь тем, как уверенно он держится в седле. Его кобыла, хоть и норовистая, диких кровей, хоть и всхрапывает порой и подозрительно на меня косится, будто ревнует, а все равно слушает своего наездника и малейшую команду исполняет беспрекословно. Чует его силу.

Во время нашей поездки все наше общение сводится к обсуждению примитивных, бытовых вопросов. Ни одна беседа еще не длилась дольше минуты. Да и беседами это сложно назвать… «Вот ручей — время наполнить фляги.» «А вот подходящее место для привала.»

И причина молчания на сей раз вовсе не в неудобстве — хоть и едем верхом, мы часто переходим на шаг, — а в присутствии чужих глаз и ушей.

Мне давно уже хочется остаться наедине с этим мужчиной, но судьба в лице новоявленного отца распорядилась иначе.

Всю дорогу за нашими спинами неизменно маячит семерка соглядатаев-стражников, и куда бы я не направилась, кажется, за мной непременно приглядывает чье-то зоркое эльфийское око.

— Хродгейр, — за спиной раздается ровный голос Маэглина, — совсем скоро стемнеет. Время устроить ночлег.

— Знаю. Пересечем ручей и через несколько минут доберемся до пещеры. Там хорошее место для остановки.

— Хорошее, если его не облюбовали разбойниками! — посмеивается эльф.

— В той пещере места хватит всем, — в тон ему отвечает полукровка. — А не захотят делиться, мы их живо научим щедрости!

Всего один ночлег да несколько часов пути — и мы подойдем к воротам замка. В замок я войду одна — эльфам без приглашения вход туда заказан, если, конечно, они не желают нарваться на громкий межрасовый скандал.

И хотя Таурэтари предсказала, что наши пути с отчимом не пересекутся, я до сих пор боюсь в это верить. Конечно, он вполне может быть в отъезде, но все же настраиваю себя на самый сложный расклад — нашу встречу.

У меня с собой письмо главы старейшин, в котором содержится приглашение на безвозмездное лечение сиры Альвиры. Помимо корректного, дипломатического послания, везу и неофициальное, устное сообщение, в котором придется напомнить, что здоровье моей матери непременно отразится на здоровье Гретты в самое ближайшее время.

Это блеф чистой воды. Никто бедной Гретте вреда не причинит. Мне бы главное до мамы добраться, дать противоядие и попытаться ее уговорить со мной уехать! В крайнем случае, придется воспользоваться магическим принуждением либо по отношению к отчиму, либо к маме.

— Вот здесь, — обернувшись, Хродгейр указывает эльфам на несколько огромных валунов, почти незаметных в пышно разросшемся кустарнике.

На первый взгляд, кроме ряда камней, ничего здесь нет и быть не может, но я уже привыкла, что полукровка способен замечать то, что обычному глазу не под силу.

— Значит, будем распрягать лошадей! — оживленно заключает Маэглин.

Наше временное, каменное убежище по большей части расположено под землей и имеет узкий проход, куда не влезет никто шире человека. Поэтому мужчины решают, что они попеременно будут дежурить снаружи, приглядывая за лошадьми.

Пока эльфы занимаются животными, Хродгейр разводит огонь в густом полумраке пещеры, а я бестолково кручусь рядом, постоянно на что-нибудь натыкаясь. Пытаюсь ему помогать, но, наверно, больше мешаю.

Он терпеливо сносит мою «помощь» — даже не предлагает ни разу отдохнуть в сторонке. Улыбается иногда на меня глядючи, но никаких насмешек при этом себе не позволяет, за что я ему очень благодарна.

Не проходит и получаса, как мы уже сидим около костра в огромной пещере, сразу ставшей уютной и обжитой при таком освещении.

Провизии у нас с собой полно, — спасибо щедрому отцу и директрисе Элуйдес! — поэтому вместо экзотической дичи, как в предыдущую поездку, у меня есть возможность отведать бесподобное вяленое мясо и пряные лепешки.

Начинать нашу трапезу без эльфов кажется неправильным. То и дело с нетерпением кошусь на узкое пятно гаснущего дневного света. Оттуда доносятся спокойный эльфийский говор и храп лошадей. Неужели так много времени требуется, чтобы животных распрячь, напоить, покормить и привязать?

В ожидании своих спутников рассматриваю яркие языки пламени, протянув озябшие пальцы к костру.

— Маэглин — не только мне друг, но и названный брат, — ни с того ни с его сообщает Хродгейр, накидывая мне на плечи теплый плащ и пристраиваясь совсем рядом, — как тебе Гретта.