Шрифт:
– Где мне расположиться, чтоб не мешать? Есть тут ручей какой-нибудь? А где взять песок и золу?
– Хозяйство знаешь, значит… Пойдём, покажу, где всё, что надо, а к ручью тебя никто не пустит, не велено, поэтому воду таскать будешь, бадьи для воды в углу…
А ведь не очень-то честно играет Зигрид, хотя условия-то не обговаривали…
– Песок сама видишь где, траву нарвёшь, за золой придёшь с этим мешком, воду наберёшь в той канаве – она там чистая, хоть и канава… Да поторапливайся! Шевелись, а то на наказание за нерадивость нарвёшься, а на то, что к тебе другое отношение, чем к иным лентяям, мне никаких указаний не было – отходят кнутом, чтоб резвее работала, и вся недолга…
Кнутом? Так тут телесные наказания входу? Ну, и пусть…
Канава оказалась проточной, видно, родник её наполнял, поэтому не понимаю, почему так назвали, ведь вода чистая, прозрачная и ледяная. Сколько времени прошло, даже не догадываюсь, но спину ломило, руки перестали чувствовать холод воды, а ещё хотелось разреветься, потому что такое ощущение, что гора утвари, которую мне надо почистить, не уменьшалась. Может, мне втихаря подкладывали, пока я за водой ходила да за песком… Но вместо того, чтоб слёзы лить, я вспомнила старую сказку о Золушке и стала напевать себе под нос, чтоб поддержать себя и взбодрить, в конце концов. С чего я взяла, что победа достанется мне легко, а сдаваться я всё равно не намерена!
Завтрака не было, обеда, по-моему, не предвидится – голодом решил морить…
– Всё сделала? – неожиданно появилась Агот, укоризненно посматривая то на меня, то на всё ещё грязные котлы, – Неповоротливая ты, оставишь господина и его гостей без ужина… Отправляйся на кухню, может, там от тебя толка будет больше. Гуда, ну-ка, иди сюда, нечего конюху глазки строить, домоешь всё и на кухне помогать станешь, да живо у меня, давно у столба не стояла, видать, спина по кнуту скучает…
На кухню, так на кухню…
– Не передумала, может, сама пойдёшь к господину? – на пороге кухни задала вопрос женщина.
– Нет, – кратко ответила, на большее особо сил не было.
– Мой и чисти овощи…
Это работа только сначала показалась намного легче, потому что перемыть и начистить надо было столько, будто целый полк оголодавших солдат предстоит накормить.
А ещё в духоте я буквально через пять минут взмокла, да и голова кружилась – уж не знаю, от голода или от непривычных объёмов работы, при чём физической…
– Да ты сейчас свалишься! – наконец-то, заметила моя надсмотрщица, – Кто гостям на стол накрывать будет? Господин строго приказал, чтоб ему за столом ты прислуживала. Иди вон в угол и отдохни, да не долго, дела-то никто не отменял!
Я еле доковыляла и кулём свалилась на какие-то мешки…
– Новенькая? Ты откуда? – ко мне подошла девушка, что приносила мне овощи, пока я их мыла и чистила, – Худая и слабенькая, долго не протянешь… На, съешь, я тебя на обеде не видела, – она сунула мне кусок чего-то…
– Спасибо…
– Тебя как зовут-то?
– Аделина…
– Красивое имя, больше для благородной дамы подходит. Я – Дэгни…– успела шепнуть и, заметив приближающуюся к нам Ангот, живо отскочила.
Женщина прошла мимо, но недовольно покосилась на меня.
Что я ей сделала? Возненавидела и всё тут…
– Дэгни, не велено никому с новенькой разговаривать, ещё замечу…
Я, значит, что-то типа прокажённой, к которой никому приближаться нельзя, а уж разговаривать строго-настрого запрещено…
…К той минуте, когда надо было накрывать столы, я не чувствовала ни рук, ни ног, а в голове стоял звон, потому что то, что мне дала добрая девушка, я еле в себя впихнула, но желудок не привык к такой пище, поэтому она надолго не задержалась.
Глава 18
Механически выполняла всё, что от меня требовала Агот. Похоже, только ей поручили мной командовать. Спорить не было ни желания, ни сил, но было ещё одно, что позволяло мне держаться – показать свою слабость я не могла и не хотела. Сдаться в первый же день? Ни за что! Лучше среди этих горшков, котлов, гор овощей сдохну…
– Что замерла, пора на стол накрывать, бери подносы с тарелками и неси в зал!
– Хорошо, но я не знаю, где этот зал…
– Там же, где и вчера, где на столе скакала!
Вот вредина! Не скакала я там, но объяснять не стану.
– За Дэгни иди! Да пошевеливайся, сейчас уже господа с охоты вернутся!
Я тут пашу, как лошадь, а этот, наверняка, на охоте прохлаждался весь день. Вот гад! Злость прибавила сил, и я подхватила тяжёлый поднос, как пёрышко!
… Век бы этого самого зала не видеть!