— Почему ты до сих пор здесь? Ты баллотируешься в сенат, разве ты не должен участвовать в дебатах, выходить в толпу и целовать голову какому-нибудь молокососу? — спрашиваю раздражённо, направляясь к холодильнику за апельсиновым соком, пока Крис не выпил его весь. Снова.

— Я не отстану от тебя, пока ты не успокоишься, а потом… Мне нужно было уехать из Флориды, — убеждённо говорит он.

— Ты мог бы поехать к Карлосу. И в любом случае я спокоен, не понимаю, почему ты думаешь обратное.

Он смотрит на меня косо, а затем возвращает своё внимание к газете.

— Будь ты спокойным, ты бы не разгромил всё оборудование в спортзале после того, как вернулся из больницы. Ты даже порезал боксёрские мешки.

«Всегда надавишь на больное место, а Крис?» Я был зол и не мог контролировать себя; не ожидал, что Бланка откажется от меня после всего случившегося. Когда вернулся домой и увидел место, где встретил её, где всё началось, я слетел с катушек. «Я уничтожил всё, но не стёр память о нас. Без неё больше нет места, которое могу считать своим домом».

Я делаю длинный глоток сока прямо из бутылки и четверть проливаю на себя. Mierda» (Дерьмо). День начался самым худшим образом.

— Ты так продолжаешь уже месяц. Я слышал от Карлоса, что она вчера выписалась из больницы, почему бы тебе не попробовать позвонить ей? — смеет советовать он, продолжая глотать пончики.

— А ты здесь уже пять дней и до сих пор не попробовал свалить, — сварливо отвечаю я, пытаясь отчистить пятно тряпкой. «Бесполезно, чёрт возьми. Оно не исчезнет, как Бланка не хочет покидать мой разум».

Гнев возвращается. В последнее время он посещает меня часто. Я снимаю рубашку и бросаю на пол, ругаясь про себя.

— Я собираюсь прогуляться, а тебе надо помыться, воняешь, как мокрая псина, — и с этими словами Крис уходит из дома.

— Я не воняю, — в раздражении огрызаюсь я.

Затем я нюхаю подмышку и с ужасом смотрю на себя в зеркало у входа.

«Как, чёрт возьми, я до этого докатился?» Воняю как бомж и, по правде говоря, не помню, когда в последний раз переодевался. Это на меня не похоже! Ещё до того, как я вхожу в душ начинает звонить телефон. Мной неожиданно овладевает зловещее предчувствие, заставляя поспешить с ответом.

— Плохие новости, Дамиан, — начинает Карлос, затем вздыхает и продолжает, — похоже, Тейлор стала новым лидером клана Рохо. Мне только что позвонил её правая рука, Джулиан. Они её похитили. Дамиан они забрали Бланку.

По мере того, как нарастает напряжение, усиливается и пульсация крови в венах. Джулиан снова забрал мою Бабочку. Я знаю, что он сделал с ней в прошлом, и когда этот мужик попадёт в мои руки, он заплатит за каждый свой поступок.

— Карлос, я должен её найти, — отчаянно говорю я, уставившись в пустоту.

— Я знаю, где она, но нам нужно время, чтобы продумать, как её освободить.

— Твою мать, у нас нет времени! Он причинит ей боль, а я не могу этого допустить! — кричу я.

— Успокойся. Её держат на вилле Кортеса, это место похоже на чёртову крепость, нам нужно всё организовать, — спокойно отвечает он.

— Mierda! — кричу я, разбивая кулаком дверь в комнату.

— Как только у нас будет план, мы атакуем. Постарайся сохранять спокойствие и не делай глупостей, мы спасём Бланку. Это обещание.

Знание того, что Бланка в руках этого монстра, убивает меня. Каждая прошедшая секунда — это потерянное время, но Карлос прав. У меня нет ни единого шанса, если пойду сейчас, да ещё и один.

«Не будь я таким трусливым и не отпусти её, Бланка была бы сейчас со мной в безопасности».

— Я позвоню, как только появятся новости.

— Шевелись, Карлос. Бог знает, что они сейчас с ней делают.

Отчаяние берёт верх, я не могу себя сдерживать. Я начинаю крушить всё подряд и не намерен останавливаться. Я отпустил Бланку, хотя знаю, что люблю её, потому что я слишком труслив, чтобы признаться в этом.

Убью любого, кто встанет между нами. И если на её голове упадёт хоть один волос, я не ручаюсь за себя. Она моя, никто не должен её обижать.

Глава 25

Джулиан

В комнату входит Палома и, увидев свою дочь, начинает кричать.

Мне некогда тратить на неё время, она просто маленькая помеха, стоящая на моём пути.

Я смотрю на Палому с презрением, пока она плачет и ласкает Бланку.