Так что из всех зол, предложение Молчанова, вполне себе тянет на чахленькое добро. Но показывать этого не надо, потому что только так я получу возможность торговаться.

— Мы с Мариной Викторовной уже, можно сказать, сработались, — говорю с сомнением. — И фотографировать я люблю.

Марина снова издаёт звук "пфффф!" Да что с ней не так?!

— Вот и славно, —с улыбкой откидывается в кресле Молчанов.

— Но я всю жизнь мечтал о работе инженера! — тут же сдаю назад я. — И в Политехе есть военная кафедра.

— А в газете бронь! — парирует Молчанов.

Какой же всё-таки простой, но действенный метод. Сначала показать, что ты уже готов согласиться, а потом "откатить" на прежние позиции. Психологи говорят, что свою собственную вещь люди оценивают дороже, чем чужую.

Молчанов решил, что фотокорреспондент уже у него в кармане. И вдруг резко первый секретарь его лишается. Приобретать приятно, а вот терять своё — обидно.

Ну вот, мы уже пришли к торговле.

— А сколько мне придётся отрабатывать по целевой заявке?

— Пять лет, как везде.

— Но ведь я уже начну работать в газете с первого дня учёбы!

— На полставки!

— Почему не на полную?

— Потому что у тебя образования нет.

— А кто будет вторые полставки заполнять? Я ведь в газете буду единственный фотограф!

— На вторые ты можешь для дома Быта выездные съёмки на себя брать!

— Тогда, тем более, я целевую раньше отработаю!

— Какой тогда смысл нам тебя на учёбу отправлять?

Мы сошлись на двух годах отработки по окончании техникума, и я решаю, что это очень неплохой вариант. Никто не мешает профессионально развиваться в эти годы. Конечно, это не столица и даже не областной центр. Но есть журналы, есть конкурсы, выставки, наконец.

В государстве с такой чёткой структурой, как Советский Союз, самое главное — попасть в обойму. А мне сейчас как раз это и предлагают.

— А фотостудия при газете есть? — спрашиваю. — Какие ресурсы у меня будут?

Переглядываются. Вопрос застал их врасплох.

— Марина Викторовна? — Молчанов переадресует его главреду.

— Нет у нас ничего, — резко заявляет Подосинкина, — пара ванночек, да красный фонарь. Фотограф в штате газеты пять лет, как отсутствует. Когда соседей просим, когда область помогает. Побираемся.

— Можно пока воспользоваться мощностями фотоателье, — встревает Комаров, — Семён Дмитриевич не откажет.

Знаю я, какие там мощности. Сам их и усилил, за свой счёт.

— Хочу поблагодарить товарища Комарова за помощь и организаторскую прозорливость, — говорю.

Товарищ Комаров светится от удовольствия как медный рубль. А вот Молчанов моей фразой заинтересовывается.

— И в чём она выражается? —спрашивает.

— Товарищ Комаров уже дал мне добро, на закупку фотооборудования, и велел сохранять чеки, — объясняю, — я не понимал, для чего это нужно. Но распоряжение выполнил.

Выкладываю на стол чеки за экспонометр, увеличитель и плёнки. Не зря я вместе с кассовыми попросил себе выписать товарные. У Комарова округляются глаза.

— Девяносто восемь рублей?!

— Оборудование качественное, дорогое, — пожимаю плечами, — нужен ещё фотоаппарат, вспышка, объектив дополнительный… по расходникам ещё много чего…

— Ладно-ладно, — смеётся Молчанов. — Вижу, ты уже приступил к делу! Значит, мы договорились. Марина Викторовна, оформляйте завтра Альберта в редакцию стажёром. А в сентябре уже на ставку переведём.

— А я возражаю! — Подосинкина вскакивает с места, её голос дрожит от возмущения, —я против того, чтобы брать Ветрова в редакцию! Он ещё слишком молод и морально не готов к той ответственности, которую мы на него возлагаем. Работа фотокорреспондентом таит много соблазнов, которые способны сбить комсомольца с идеологически верного пути!

— Какие соблазны, что ты несёшь?! — звереет Молчанов. — То мне всю плешь проела, "вынь да положь ей фотографа". А когда предлагаю, фыркаешь мне здесь! Ты, Марина Викторовна, не истеричная институтка, а главный редактор! И чтобы этого всего я от тебя больше ни слышал! Ты поняла меня?!

— Да, Сергей Владимирович.

Марина садится. Её веки краснеют, а глаза предательски блестят. Размазали её качественно. Но куда интереснее, с чего она вообще решила взбрыкивать?

— Если все и всё поняли, то давайте расходиться, — Молчанов хлопает ладонью по столу. — Альберт, завтра приходишь в редакцию и знакомишься с фронтом работ.

— У меня экзамены...

— А я не говорю "работаешь, я говорю "знакомишься". Закончатся экзамены, приступишь. Всем всё понятно? — первый секретарь обводит взглядом нас троих и дожидается кивков, — тогда, все свободны.