– С алкашей органы не берут. – будто зная это наверняка, сказал я.

– Не суть! – выкатив на меня глаза, крикнула она. – Ты реально дурак или прикидываешься? – поинтересовалась Ира. – Абсолютно не важно какой тяжести деяния произошло, важно, что концы сюда ведут, а это, в свою очередь, значит, что хозяин данного заведения попадает под подозрение, как возможный соучастник – продолжала она. – Ты не заметил, что все происшествия, связанные с похищением людей, чисто случайно связаны с людьми, похожими на земляков Давида Вардановича? – спросила она.

– Замечал. Вот только не возьму никак в толк, ты то чего так об этом печешься? На сочувствующую ты не сильно похожа. – сказал я и в этот самый момент оценил всю нелепость ситуации, если в ней окажется посторонний зритель – я стою без штанов, а девушка с железкой в носу наезжает на меня по непонятному мне поводу. Было в этой сцене что-то семейное.

– Ты идиот, если до тебя не доходит. – без эмоций сказала она. – Если посчитают причастным его в этих делах, то под подозрение может попасть каждый из нас. А это огромные проблемы, которые светят каждому без исключения. – все также без эмоций проговорила Ира.

– Говоришь так, будто скрываешься от кого-то или детективов пересмотрела. – улыбнувшись, сказал я ей. На ее лице повисла немая, грустно-озабоченная гримаса. Она смотрела на меня, не сводя глаз и не моргая, лишь зрачки ее метались, глядя мне то в левый, то в правый глаз.

– Пацан, сопляк ты еще. Ничего не понимаешь и понимать не хочешь. Упрямый, как баран. – негромким голосом сказала она, наклонив голову немного вправо. – Во-первых, это проблемы для нас с выплатами и премиальными, которые у нас тут весьма неплохие. Во-вторых, это дотошное копание полиции в биографии каждого из нас, а это означает, что всплывут факты о некоторых из нас, о которых всем знать не обязательно. – загибая пальцы на руках, проговорила она. – Да что толку тебе объяснять, ты же тупой.

– Постой. Не уходи. Можешь…брюки погладить? Пожалуйста. – сам не понимая до конца издевка ли это была над ней или я реально нуждался в этой помощи.

– Да пошёл ты! – рявкнула Ира. Она развернулась и вышла, не дожидаясь моей реакции, хлопнув дверью. Все это напоминало остросюжетную книгу, со скрывающимися где-то в трущобах людьми с не менее остросюжетным прошлым. Книгу, где что-то происходит и постепенно начинают всплывать подробности, от которых волосы дыбом начинают вставать даже те, которые выпали. И сейчас, по реакции этой молодой, но не по годам измотавшейся особы, можно было догадаться, что скрывает она далеко не проблемы от недосыпа под яркой подводкой глаз, а нечто большее, что способно превратить ее относительно размеренную жизнь в сущий ад. И, я думаю, если копнуть чуть глубже, то практически у каждого сотрудника в этом заведении найдутся жизненные случаи, о которых лучше не знать никому, дабы это не привело к проблемам с законом или в лучшем случае к конфузу или позору. Все эти заключения я делал в ходе несения дежурства, наблюдая за этими людьми. Как они ведут себя по одиночке, вместе, о чем говорят, на что реагируют остро, а что пропускают мимо. Из всего увиденного и услышанного, не сложно еще раз убедиться, что коллективчик тут собрался «что надо». Администратор – наркоманка со стажем и последствиями, склонная к суициду. Проходила лечение в наркодиспансере на Автозаводском шоссе, по итогу которого смогла вернуться к нормальной, относительно, жизни. Человек с дипломом менеджера с отличием и кучей сертификатов по повышению квалификации. Теперь работает здесь, периодически забивая «беломорину» с «травой» на заднем дворе «Причала», о чем мне довольно детально дала знать двенадцатая камера моего наблюдательного поста. Следы от пепла, оставленные на каменных перилах, стилизованных под дворцовый балкон, она не убирала, а запах от марихуаны, даже от пепла, после выкуривания, имеет своеобразный запах, который не спутаешь ни с чем. Иннокентий – бармен. Стоял на учете в комитете по делам несовершеннолетних за избиение одноклассника стулом. Сколько себя помнит, был не сильно общительным парнем, любил, да и сейчас очень любит компьютерные игры, «шутеры» в основном. Когда разговор заходил за очередную «топовую стрелялку», Кеша тут же вникал в разговор и с горящими глазами рассказывал, что, для чего и как, не забывая при этом делать вид специалиста по данной теме. Абсолютно не умел разговаривать с девушками и, в моменты, когда очередная нетрезвая особа пыталась с ним флиртовать под легендой заказа напитка, он нарочито грубо и акцентировано совершал манипуляции по смешиванию ингредиентов, стукая об стойку то стаканом, то шейкером, то бутылкой. При всем при этом он хмурил брови так, будто замешивал колдовское зелье, а не коктейль. Подавал напиток также брутально, стукая стаканом или бокалом об барную стойку и, ничего не говоря, отворачивался и начинал снова натирать и до того натертые до блеска, стаканы. Позже я услышал, как он разговаривал по телефону с матерью, общаясь с ней однословно и очень сухо, скорее отвечая на вопросы, чем ведя диалог. После разговора, как мне показалось, его телефон немного захрустел у него в руке от того, насколько сильно он его сдавил в своей тучной руке. Ира – старшая официанта, помощница и заместитель администратора, негласный лидер всех этих серых молчаливых девушек в одинаковой форме, раздающих напитки и закуски, и лукаво улыбающихся в ответ на пошлый комплимент или шлепок по заднице. Она была изрядной хамкой в отношении коллег и не сильно переживала в отношении того, что о ней думают другие. О ней мне практически ничего не было известно ни от слов ее коллег ни от нее самой. Как-то раз я пытался с ней заговорить, подойдя к черному входу, где она сидела на крыльце, курила и что-то листала в смартфоне. Подойдя к ней, я поинтересовался:

– Есть закурить?

– Есть. – не отрываясь от экрана мгновенно ответила она. Я молчал, ожидая продолжения ответа действием в виде протягивания мне сигареты. Но, ничего не происходило и я снова спросил:

– Угостишь?

– Да. – снова молниеносно ответила она. Я снова молчал, впав в небольшой ступор от такой буквальности ответов.

Конец ознакомительного фрагмента.