– А вот что с душами местных обитателей? У тех же эльфов наверняка есть душа. Тоже в Ад и Рай ссылают?

– А вот чёрт знает. Видимо, во Вселенной у них есть свой Мир Мёртвых, где они обретают вечное существование, – я намеренно не сказал "жизнь". – На каждой планете свой есть, но проявляется по-разному. У нас на Земле вообще незримо околачиваются какие-то сумеречные чудища. Походу это души с другой планеты. Здесь же мы в открытую носимся и пугаем сказочный сброд. Где-то все иначе устроено.

– Понятно. Вижу, тебе все секреты мироздания открыты…

Про смысл жизни не расскажешь?

– Нет, конечно. Я далеко не все знаю, – сквозь туман вижу, как за машиной стаей бегут силуэты волков, стремительные, размером с машину, пасти раскрыты широко и даже через пелену видно, что из их зубов кинжалы делать можно.

Продолжая следить за туманом, нажимаю на газ. Кто знает, что этим тварям надо и сколько силы в них? – Много интересного у старожил узнал. Тем, в свою очередь, Боги Смерти что-то рассказывали. Да к тому же сарафанное радио никто не отменял. Божественные откровения быстро расходятся. Из первых уст, так сказать.

Синие Холмы – опасное и очень странное место. Эдакий Мир Мёртвых глазами наркомана. Когда полоски тумана рассеиваются, у дороги встречается местная живность.

– Мне это кажется?! – восклицает Алекс.

– Нет, не кажется, – я понял, что он увидел. На проезжавшую машину Извозчика из любопытства вышла поглазеть супружеская пара кроликов. Ростом под два метра, на двух ногах, супруг одет во фрак и шляпу, жена в розовом платье и с зонтиком.

Кроликов, одетых как аристократы, тут видят постоянно, и это вряд ли духи или галлюцинации. Опытные Извозчики рассказали, что в холмах у них огромная подземная цивилизация и заняты они выращиванием гигантских морковок и защитой от Василисков. Эти крылатые гигантские змеи с гипнотическим взглядом – самые частые гости кроликов в их уютных норах.

– С ума сойти! – Алекс совсем как ребенок, увидевший слона в зоопарке, припал к стеклу. Всё-таки хорошо, что мы везем души через Мир Мёртвых, делая своеобразную экскурсию по сказочной стране. Пассажиры отвлекаются от осознания того, что умерли. Мы проехали полосу едкого тумана, заполненного злыми духами и вот он увидел повседневную жизнь Синих Холмов. Спотыкаясь и крехтя что-то

на своём кроличьем, ушастый зверь в потертой кожанке бежал за деревом с корзинкой в руках. На испуганном и звавшем на помощь дереве мерцали огоньки спелых вишенок. Видимо, их он хотел собрать, но деревце подло не хотело делиться своими плодами. – Это весь Мир тут такая страна чудес?

– Больше похоже на фэнтези, местами переходящее в фильм ужасов: полно тёмных уголков, где всякая зубастая всячина хочет тебя сожрать. Только с этим местом что-то не так, будто его Льюис Кэролл оформлял по своим фантазиям.

– Это заметно…

– Даже слишком, – приходится остановиться, потому что дорогу с омерзительным чавканьем переходит прыгучая стая больших грибов, удирающих как могут от двухметрового слизня. Вперед на ножке выбегает большой грибок, оборачивается: ждёт, пока маленькие добегут и продолжает упрыгивать.

– Если в мире есть вещи, о которых я хотел бы забыть, – Алекс сглатывает комок в горле, глядя на вакханалию, творившуюся вокруг. – То это бы входило в этот список…

То место, где плач и скрежет зубов. Самое дно пищевой цепочки, помойная яма, где свежее мясо грешника подвергается первым мукам

и унижениям Ада.

Здесь воняет дерьмом, здесь приходится разгребать завалы навоза, сыпящегося в эту яму из многочисленных конюшен и загонов со скотом. Рядом день и ночь стучат киркой такие же бедолаги, как в помойной яме. Несмотря на более чистую работу, участь их не лучше. Как бы они не старались, сколько ведер пота с них не сошло, сколько бы руды они не выцарапали из земли, сверху все равно обрушится толстая плеть, срывая кровавое мясо со спин несчастных.

Плети доставали везде. У краёв ям и мостиков через них всегда стояли демоны-надзиратели и не жалели ни сил, ни плоти новобранцев. Бесовское отродье толпами собиралось у ямы, ухмыляясь грязными зубами и швыряясь грязью и камнями. Унижения и оскорбления постоянно сыпались от уродливых звериных тварей, а на дне томились сотни и тысячи грешников.

Темнота, жара и жгучая боль были их ежесекундными спутниками Мимолетными минутами радости были лишь те моменты, когда демоны с издевкой швыряли им гнилое мясо и обглоданную рыбу. За каждый кусочек толпа в тесноте рвала и давила друг друга.

Мерзкий, вызывающий тошноту смех, сопровождал это месиво из голодных, доведённых до безумия душ. Кто-то опускал голову и становился просто руками с кирками, что продолжали монотонно выполнять грязную работу, кто-то в звериной ярости начинал грызть глотки своим товарищам по работе. Ну а кто-то решался на самый отважный поступок: обречённо, но зло, до крови царапая отвесные стены ямы, лезть наверх, чтобы разворотить эти немытые хари, чтобы их улыбка раскрошилась их зубами по камням, чтобы их звериные носы треснули, выпуская алые струи.