Полог с кровати был содран и заброшен под кровать. Острую решетку камина тоже пришлось выломать и сгрузить в сундук. Стулья, которые внезапно могут заставить Бертрана присоединиться к предкам на стене, уехали на балкон. В комнате остался только стол – ветеран, переживший первую брачную ночь, кровать и камин. Бертран подошел к зеркалу и надел на голову шлем, который предусмотрительно принес с собой, сняв с каких-то древних и пыльных доспехов в коридоре.

Герцог был готов к спотнанным любовным утехам.

Насытившись, он лежал в шлеме на кровати, проверяя пальцами вмятину от упавшей балясины балдахина. Рядом спала красавица – жена, чье наличие герцог контролировал объятиями.

– Еще бы железные сапоги, - подумал Бертран, чувствуя, как болит мизинец, поцеловавшийся с ножкой кровати.

Теперь герцог был хитрей и бдительней. Когда он целовался, он больше не закрывал глаза, отдаваясь сладострастному порыву. Наоборот, он проверял все вокруг, пока его руки скользили по прекрасному телу жены. С подозрением и не отрываясь от основного процесса, он прикидывал, что могут написать на его надгробии.

С мыслями о том, что страшное позади, он снял шлем и уснул.

***

Я проснулась, когда на улице было еще темно. Сняв с себя руку, я вздохнула и решила. С этого момента я буду хорошей женой! А то что это получается? Стирают слуги, убирают слуги, а жене что остается? Зато потом все будут говорить, какая я лентяйка.

 С нежностью я посмотрела на моего герцога, осторожно проводя рукой по его лицу. На мгновенье я представила, как на балу соберутся все мужики и будут обсуждать своих жен. Как у нас в деревне парни собирались и хвастались. Один рассказывал, что его жена готовит лучше всех. Другой похвалялся, что стирает так, что ни пятнышка не остается. Третий рассказывал, что прибирается так, что ни пылинки нет!

Я представила красивый зал, где стоят такие же бароны, маркизы и … ой, забыла… Ну, и герцога или герцоги всякие. И рассказывают о том, что умеют их жены. А мой стоит и молчит. Стыдно ему. Не стирает, не убирает. Горе, а не жена! У нас в Мэртоне так бы и сказали!

– Ничего, я еще покажу, что умею. Чтобы потом не думал, что тебе в жены неумеха досталась, - пообещала я, погладив любимого по щеке. – Чтобы тебе на балу краснеть за меня не пришлось!

Полная решимости, я соскочила с кровати, подсунув под шарящую по кровати руку мягкую подушечку.

Быстро натянув на себя платье, я спустилась вниз, идя на кухню.

Кухарка спала в соседней комнатушке, а я стянула сальный фартук и прибрала волосы.

– Ничего, будет и тебе, чем похвастаться, - пообещала я, потирая руки. – Пальчики оближешь! Так, что я умею готовить лучше всего? Ну, конечно, курицу! Особенно соседскую. Соседская у меня всегда вкусной получается. А вот наши нет.

Бертран проснулся от того, что в комнате нечем дышать.

– Пожар! - послышался сиплый голос Гиоса, а герцог вскочил, осматриваясь по сторонам. Жены рядом не было. Вместо нее была подушка.

Распахнув окно, он открыл дверь и вытащил Гиоса на балкон. Старик, кашлял, прижимая платок к носу. Внизу все бегали и суетились, крича: «Пожар! Горим!». Огонь поднимался со стороны кухни.

– Видимо, она решила готовить, - подумал Бертран, возвращаясь в комнату за одеждой.

– Где она? – рявкнул Бертран, спуская старика на землю. Слуги черпали воду из колодца и пытались погасить пламя, которое освещало утреннее небо прямо как зарево рассвета.

– Что случилось? Где герцогиня? – схватил он за грудки бегущего с ведром слугу. Тот смотрел на него перепуганными глазами, расплескав ведро прямо на ноги герцогу.

– В последний раз я ее видел, когда она гонялась за курицей! – простонал слуга, и тут же был отпущен.

– Догнала? – рявкнул Бертран.

– Не знаю! – крикнул слуга, пока вырывалось из верхних окон левого крыла.

– Пожар! – вопила кухарка, обтирая потное лицо фартуком. Она металась туда- сюда, как квочка, тыча пальцем на пламя.

– Где она?! – метался Бертран, понимая, чего он боялся больше всего на свете, все-таки случилось. Родовой замок, простоявший в этих горах без малого тысячу лет, горел.

– Ты ее видел? – схватил герцог еще одного слугу. Черный от копоти с пустым ведром, он как раз бежал к колодцу.

– Я видел ее в последний раз, когда она искала морковку! – произнес слуга.

– А почему меня не разбудил?! – наседал на него герцог, глядя на пламя, с которым воевали отважные слуги.

– Мы просто сидели по углам и делали вид, что сдохли, - признался слуга, едва не выронив ведро. Слуги выстроились в шеренгу и стали передавать ведро по цепочке, поливая водой неугомонное пламя.