– Так, привести эту парочку ко мне! – приказал король, что-то брезгливо рассматривая сквозь поданный платочек. Подойдя ближе, Бертран увидел, что это - огарочек свечи.

– Вы бы даже не заметили! Тут нужен магический огонь! - послышался голос чародея. Прогоревшая до половины свеча вспыхнула, а от нее потекла какая-то зеленоватая магия.

– То есть, это яд, да? – спросил король, отвернув лицо. – В лицо мне ядом не надо! Я у вас один!

 - Да, - заметил маг, гася свечу. – Это увидели, когда стали помогать жертвам. Почти все отравлены. Но не смертельно!

– И я отравлен?!! – опешил король, забыв про Бертрана.

– Да, но не смертельно! Мы сделаем все возможное, чтобы побыстрее вылечить вас, - кивнул целитель. – Все магические свечи, которые были на балу отравлены. И к счастью гостей прогорели только до половины!

– Найти виновного! Разобраться! – заорал король, а покашливание герцога вернуло взгляд его величества.

– Я не виновата! – послышался возмущенный голос Пяти Мешков. – Какой-то мужик стал ко мне приставать. Требовать, чтобы я ему этот… как его… ми—и-инуэт сделала! А я замужем! Вот я схватила подсвечник, как тресну ему, чтобы знал, как к чужим женам приставать! У нас в Мэртоне есть девушка, которая минуэты за деньги делает! Мы ее все презираем!

– О чем она? – спросил король, глядя на Бертрана.

– Не обращайте внимания, - улыбнулся герцог, прижав к себе жену. Он глазами выискивал того лакея, который как и большинство слуг любят приврать и приукрасить. Но, видимо, он на свое счастье, сгорел.

– Ладно, - нахмурился король. – Но документ вы подпишете! Зовите Доллиана!

– Он не может подойти, ваше величество! – послышался голос стражи.

– Это почему же?! – возмутился король.

– Он сгорел! – ответили королю.

– А это что? Повод не выполнять приказы короля? – нахмурился старик. – Ладно, раз Доллиан не выполняет приказы короля, то королевской милости он не заслужил!

Бумага порвалась в сухоньких руках.

– Какое неуважение, - буркнул король, поднимая глаза на Бертрана. – Заберешь его владения. Только смотри! Чтобы платил налоги!

– Я и так плачу налоги, - усмехнулся Бертран. – Иначе бы вы с голоду умерли.

Бертран вспомнил про заветы матушки. Она всегда ему говорила, чтобы он помогал бедным.

– Ремонт дворца я тоже оплачу, - вздохнул Бертран, понимая, что благотворительность должна начинаться с малого.

Лицо короля тут же прояснилось.

– Я благодарен вашей жене за помощь в сокрытии заговора, - произнес король совсем другим голосом. – Отныне она - желанный гость во дворце. Мы будет рады видеть ее. Но пореже! Сами понимаете…

– Не поеду я больше на балы! Один разврат! У нас в Мэртоне за такое двери дегтем мажут! – обиделась Пять Мешков.

Столп дыма все еще тянулся в небо. Его было видно даже на выезде из столицы. Роскошная карета Доллиана везла супругов подальше от дворцовых соблазнов.

Над родными горами уже с тревогой летал дракон. Это был второй пожар на его памяти, в котором он не принимал участия. Два раза карету попытались остановить разбойники, но открыв ее дверцу и увидев Пять Мешков, они вежливо просили прощения и бежали, куда глаза глядят.

 Под вечер они уже въехали Мэртон.

Возле старой мельницы, которая медленно вращала скрипучими лопастями, стоял седой Мартин. Он опирался руками на хлипкую оградку. А ему строила глазки рябая девица с корзинкой.

– О! Мартин! Рябая Джилл! – обрадовалась Пять Мешков, едва не выпрыгнув из кареты на полном ходу. Только мысль Бертрана о том, что день еще не закончился и его руки, удержали ее от того, чтобы она бросилась к брату.

– Ты что? На ней жениться собрался, да? – на всю деревню заорала счастливая Пять Мешков, подлетая к простоватой и некрасивой девушке. – Ты с Мартином поосторожней! Ему компрессы каждый день нужны! Того и глядишь, ребеночек у вас получится!

Джилл пробежалась глазами по Мартину, сделала выводы и куда-то пошла бодрой и уверенной походкой.

– Ну не злись! Я же забочусь о тебе! Тебе же лекарь прописал! До конца своих дней! – заметила Пять Мешков.

 Бертран стоял и смотрел внимательно на Мартина, которого тискала Пять Мешков. Только взгляд Бертрана спасал ей жизнь.

– Если бы не веточка, было бы еще хуже, - послышался голос старого мельника и стук его деревянной ноги. – Ну, Мартин, завещание я переписал вместо сгоревшего. Лежит под стогом сена. А раз завещание написано, то иди ко мне, доченька! Дай отец тебя обнимет!