В конечном счете, я понятия не имею, насколько Гарон руководствуется чувствами. А насколько — хочет ввести «контрольную выборку» в Эксперимент. Причем весьма убогую, ведь какой уважающий себя ученый сделает выборку из одного человека. Впрочем, иной мир, иные представления о статистике, оставим это в стороне. Хуже другое — по сути, своих истинных мотивов он так и не озвучил. Не исключено, что ему вообще нужно нечто третье! О чем не узнал Совет. И не знаю я.

А потом… в голову начали прокрадываться мысли, что Гарон вообще очень странный. И, возможно, опасный. Вон как легко, играючи он заставил Совет принять нужное ему решение. Да и меня тоже. Манипулятор! И гениальный психолог. Может, он и влюбил меня в себя специально. Руководствуясь какими-то ему одному ведомыми целями.

Идем дальше.

Если я быстренько выберу Гарона — это будет справедливо? Нет. Гарон не просто какой-то «контрольный образец». Он мужчина, которому мое сердце отдает предпочтение (отдает ведь, увы!). Значит, это будет несправедливо по отношению к другим претендентам. А еще…

Не смейтесь, я начала думать, что Эксперимент очень даже интересен и полезен. И что мы действительно не знаем, как лучше для меня. Может быть, мне лучше был с одним из «истинных». Как и предполагалось в начале.

Кстати, и новому дракону нужно дать шанс. Он-то вообще совсем недавно прилетел. И в отличие от остальных, мои эманации ощутил на огромном расстоянии. А это что-то да значит! Между делом мне подумалось, что я так и не знаю, какие это «свободные драконы». Хоть общий смысл уже понятен — это драконы, живущие сами по себе. Вне драконьего сообщества. Это и еж сообразит!

…Так что, господин Гарон Великий и Ужасный, отбор будет честным! Более того, я еще и закручу тебе гайки, чтобы служба медом не казалась.

Тебе придется побороться на мое сердце. Вернее — за мой разум. Сердце готово тебе сдаться. А вот моя умная головка умницы и отличницы — нет. Она еще подумает!

Поэтому в тот же вечер я записалась на прием к Дарбюру, чтобы обсудить новый набор конкурсных заданий — взамен тех, что мы составляли с Гароном. Ведь зная их, он может подготовиться заранее. А это будет нечестно, с какой стороны ни погляди.

И вот иду я по дорожке к учебному корпусу, где в аудитории номер триста шестьдесят пять кафедры эманаций живых существ мне назначена встреча с председателем Совета. И тут из-за кустов раздается голос:

— Мария, иди сюда, кое-что покажу!

Сердце ойкнуло, я машинально остановилась и ляпнула:

— Приличные девушки за кусты с незнакомцами не ходят!

Не знала, смеяться мне или бояться, уж больно смешно звучало приглашение невидимки из-за зарослей. Как будто он там сидит на корточках…

— Сочувствую приличным девушкам, они много теряют, — насмешливо ответил голос.

И тут я поняла, кому он принадлежит.

Гарверу. Тому самому свободному дракону.

— Иди-иди, Избранная моя, тебя понравится! — продолжил голос. — И не бойся. Если я попробую утащить тебя, как мне хочется, ваш буквоед Гарона явится тут же. Ты вся в его метках!

— А вот с этого места поподробнее! — опасения растаяли, сменившись возмущением. Это что еще за «метки»! Хотя, с другой стороны, понятно же, что Гарон как-то отслеживает, что со мной происходит.

И я шагнула за кусты…

— П-р-ривет! Сама дура! — раздалось сверху, и две цветные птицы слетели мне на плечи. Устроились там, как секьюрити.

— Д-ду-р-ра! — неожиданно повторила за Гришей Красотка прямо мне в ухо.

И это было первое человеческое слово, произнесенное иномировой птицей. На русском языке. Я никак ее не учила, не успела просто. Сама научилась у Гриши.

И это, конечно, победа!

Я рассмеялась, почесала птичке шейку.

— М-р-р… — ответила Красотка по-кошачьи.

Это уже, видимо, была ее личная имитация звуков, издаваемых животными. Ведь Гриша говорит «мяу». А «мр-р-р» никогда.

Глядя на птиц, Гарвер тоже улыбнулся.

Улыбка у него была нормальная такая, вполне приятная. Хотя он явно не склонен быть веселым и милым.

— Удивительно ты влияешь на живых существ, — сказал Гарвер, буравя меня горячим взглядом. — Эти птицы не признают никого, кроме своих собратьев. А у тебя, насколько я понял, она научилась говорить нечто осмысленное. И признает тебя если не хозяйкой, то другом.

— Так это не моя заслуга, это результат Эксперимента. Она — «истинная пара» моего попугая Григория, — ответила я, совсем утратив опасения перед Гарвером.

Ведь действительно, не потащит же он меня в свои горы, если согласился участвовать в отборе. И если Гарон разрешил ему свободно расхаживать по Академии. Был бы дракон так же опасен, как в самом начале — Гарон запер бы его где-нибудь на кухне у мадам Гарунды. Ведь против мадам Гарунды, как известно, бессильна даже драконья магия (шучу, конечно).