– Я пытаюсь понять, что такого особенного в нолгурде? Почему просто спасти его и вылечить недостаточно, зачем навлекать на нас гнев Вастангара, делая его Тенью? Из-за Елены?! В ней все дело?! Когда ты уже забудешь?! – Гедеон начал повышать голос, чего прежде почти никогда не случалось.

– Довольно!

Оконное стекло покрылось ледяными узорами, огонь в камине погас, и дым от углей тонкой белесой змейкой потянулся в дымоход. Гедеон замолчал и стиснул зубы, на скулах проступили желваки.

– Я дала тебе слишком много свободы Гедеон, позволила думать, что ты особенный. Ты стал слишком своенравным.

– Дайна…

– Не смей перебивать!

Цвет его глаз из карих стал практически черным, как часто случалось, когда он был в ярости.

– Это моя вина, – продолжила, убедившись, что колдун больше не станет перебивать. – Мне не следовало нарушать свои же правила и сближаться с тобой. Какими бы ни были наши отношения – это все же отношения. Странные, конечно, нездоровые, но что есть, то есть. И вот к чему мы пришли: ты исчезаешь и появляешься, когда тебе в голову взбредет, смеешь повышать на меня голос при остальных, отчитываешь, словно я неразумный ребенок. Дело вовсе не в Арии. Ты уже давно сам не свой: раздражительный, задумчивый. Думаешь, я не замечаю? Да в любое другое время тебя бы обрадовала возможность схлестнуться с нолгурдами. Ты и думать бы не стал о безопасности Санмерата и его обитателей.

Гедеон молчал, стараясь не смотреть мне в глаза.

– Думаешь, я не понимаю, что ты начал курить сигары, чтобы не дать мне учуять запах? Запах чего или кого ты так стараешься от меня скрыть? Об этом ты хотел поговорить в тот день, когда я ушла за Арием? За кого ты так боишься? Кто может пострадать, если Верховный маг решит прислать армию за своим братом?

Колдун продолжал молчать, глядя в сторону. Я прислушалась: связь с Тенями позволяла ощущать их чувства. Обычно я ограждала себя от эмоций Теней и старалась не переходить личные границы, но иногда, как, к примеру, сейчас могла этим воспользоваться. Руф все еще в ярости… Лука раздражен… Макар веселится от души… Алиса чем-то озабочена… Арий в смятении… Гедеон… Гедеон… Вот оно.

– Я ощущаю твой страх. Ты хорошо научился прятать от меня свои чувства, но это… – помедлила. – Чувство слишком глубокое для тебя, слишком настоящее для того, у кого нет души. Его не спрятать. Нежность? – Я сделала паузу. – Привязанность? Точно. Любовь. Ты любишь, Гедеон? – Это открытие поразило меня. – Смог полюбить без души?!

Его грудь тяжело вздымалась. Сейчас он казался мне тем растерянным и сбитым с толку семнадцатилетним пареньком, которого я нашла в приюте. Он опять боялся меня. Я встала и подошла к нему. Гедеон опустил руки и сжал кулаки так, что побелели костяшки пальцев, все еще избегая встречаться со мной взглядом.

– Расскажешь или мне самой все выяснить?

– Я расскажу. – Он провел рукой по волосам и наконец посмотрел на меня. – Только дай слово, что не станешь никому вредить и принимать решения сгоряча. Обещай.

Гедеон выглядел напряженным до предела, вены на руках и шее вздулись, на лбу выступили капельки пота. Я не была уверенна, что смогу отреагировать спокойно. Последний раз я видела его таким взбудораженным в Орисвере, когда он вонзил клинок мне в сердце. И если сейчас он вел себя так же, значит, дело и правда серьезное.

– Обещаю. – Указала ему на кресло, а сама вернулась на свое место.

Колдун не стал садиться, вместо этого снова начал нервно расхаживать по кабинету. Я терпеливо ждала, пока он соберется с мыслями.

– У меня есть дочь, – наконец осторожно произнес он и замер, ожидая реакции.

Меня словно ударило молнией. Я сжала деревянные подлокотники кресла с такой силой, что они треснули. Пол заволокло туманом, по одной из стен пошла трещина, стеклянный графин и стаканы разлетелись на мелкие осколки, следом осыпалось на пол оконное стекло, впуская в комнату порыв ледяного ветра с дождем. Я резко встала и подошла к окну, жадно вдыхая свежий воздух, и подавляя порыв свернуть Гедеону шею. Косой дождь заливал паркет, моя одежда быстро намокала, но я продолжала стоять неподвижно.

– Дайна…

Я вскинула руку, давая понять, чтобы колдун замолчал. Не хотела слышать его голос, не хотела слышать, как бешено колотится его сердце, не хотела смотреть ему в лицо.

Вскоре раздался настойчивый стук в дверь, но я не ответила. Гедеон тоже молчал, не решаясь даже шелохнуться. Стук повторился, и я снова проигнорировала, продолжая все так же неподвижно стоять у окна, не замечая, как мокрая холодная одежда липнет к телу, а ветер пронизывает до костей.

Дверь все же распахнулась, и в кабинет вошел Лука, за его спиной маячили остальные. Мне не нужно было смотреть на Теней: я чувствовала каждого, и сейчас это раздражало как никогда.

– Вы не открывали, – голос Луки звучал встревожено. – Твоя магия, Дайна… Мы решили, что-то случилось, никто не отвечал, я решил войти.

– Все вон, – ледяным тоном приказала я, не поворачиваясь. – Ты тоже, Гедеон.

Я стоял на мягком ковре посреди гостиной, что примыкала к моей спальне, прикрыв глаза от удовольствия, и даже ноющая боль в спине не могла испортить этот момент – я снова мог ходить. Ненадолго все остальное отступило на второй план, и мне просто хотелось наслаждаться тем, что снова полностью чувствую свое тело и владею им.