Шрифт:
На новом месте отвели Рыжего в денник, притащили сено, которое он сразу же начал жевать, не отвлекаясь на посторонние раздражители вроде меня. А мы перенесли вещи и поехали домой, оставив его отдыхать и попросив начальство конюшни, если что, сразу же звонить, и договорившись, что на следующий день будем пробовать знакомить Рыжего с другими обитателями конюшни…
Табун
На следующий день я ехала навестить Рыжего с некоторым трепетом, естественно, всю ночь «не спамши». Первая ночь на новом месте, предстоящее знакомство с соплеменниками – все представлялось крайне волнительным.
Стоило войти в конюшню, как из другого конца послышалось бодрое ржание. Рыжая мордаха с любимой проточиной потянулась ко мне и облизала. Бедный, наверное, решил, что я его совсем бросила, раз так обрадовался моему «неожиданному» возвращению.
Как раз начали выводить лошадей в леваду, и мы тоже вышли. На корде. На поле. Рыжий увидел коней, замер. Они дружно ломанулись к ограде, подошел и он. Обнюхивание, визг, свечка… и Рыжуль, повернувшись к лошадям задом, отправился кушать травку. Так повторялось несколько раз, пока не было решено запустить его в «среду обитания».
Тут же мой малыш был окружен кучей лошадей, которые просто мечтали с ним познакомиться.
Знакомство с Гонгом.
И зарождение настоящей мужской дружбы.
Милый, cлавный наш Гонжик – добрый великан, Рыжулин ангел-хранитель. Он с первого же дня взял над моей лошадкой шефство и всячески оберегал своего подопечного.
Это была моя четвертая встреча с Гонжиком и начало настоящего знакомства. Кто мог тогда подумать, что через полтора года судьба распорядится так, как распорядилась… Но в будущее заглянуть нельзя, и тогда никто из нас еще ничего не знал…
Так Рыжулька и начал жить, в лошадином коллективе, обрастая друзьями и недругами – как лошадьми, так и человеками…
Дружба с Гонжиком – и со мной
25 декабря, ровнехонько на католическое Рождество, зима наконец-то вспомнила, что мы у нее есть, и решила заглянуть на время. С визитом вежливости. Нет, снега не было, не подумайте, зато и надоевшего тумана и сырости – тоже. Солнечно, слегка морозно и в целом очень приятно.
В «мальчиковой» леваде в этот день появился новый жеребец: русский тяжеловоз Бакалавр.
Большой и сильный Гонг (он же Гоша, он же Гонжик) окончательно и бесповоротно решил взять маленького беззащитного Экзахта под свое крылышко, все время ходил рядом и отгонял агрессивно, по его мнению, настроенных товарищей.
Смотрелось это забавно и трогательно. Стоило кому-нибудь только помыслить о том, чтобы приблизиться к Рыжуле, Гонг быстро втискивался между ними и красноречиво поворачивался задом: «Не подходить!!!» Его намеки воспринимались всерьез: попробуй поспорь с великаном 176 см в холке! Так что у нас появился штатный телохранитель.
Правда, иногда Рыжуль начинал протестовать против гиперопеки и, выразив Гонжику «фе», демонстративно уходил. Гонг растерянно смотрел ему вслед, пожимал могучими плечами и на некоторое время занимал себя чем-нибудь другим. Но ненадолго. Очень скоро они снова дефилировали по леваде плечом к плечу.
Вначале меня немного точила эгоистичная мысль: в компании себе подобных Рыжуле станет неинтересно со мной, и нашим с таким трудом завоеванным отношениям придет позорный конец. Мысль эту, как только она появлялась, я старательно прогоняла, говоря себе, что даже если так и случится – с лошадьми он проводит несравнимо больше времени, чем со мной, и даже очень хорошо, просто замечательно, если он будет счастливее без меня, гуляя и развлекаясь в свое удовольствие.
Как сильно я ошибалась! Потому что меня ждали сразу два открытия.
Во-первых, именно на Штотце я обратила внимание на одну очень важную и удивившую меня черту этой лошади. На его исключительную избирательность по отношению к людям.
До тех пор я всегда полагала, что если лошадь общительная, то это распространяется на всех окружающих, если замкнутая – тоже. И наивно полагала, что, раз Рыжуль, оттаяв, охотно общается с моей семьей, детьми О.Л., нашим Зазерским конюхом Инной, не менее охотно он будет контактировать и с другими. Не тут-то было!
Оказалось, что других людей он просто… не замечает. В прямом смысле. Иногда у меня складывалось впечатление, что он их даже не видит.
Рыжуль никогда не попрошайничал у чужих, более того, Лена, владелец Падишаха, как-то поделилась, что она первый раз видит такую лошадь:
– Ему даешь печенюшку, – описывала она свое первое знакомство с Рыжулиным, которого до этого знала заочно из моих рассказов, – а он еще думает: брать ее у тебя или нет…
Чаще всего не брал.
Пожалуй, единственное, что он позволял с собой делать тем, кому отвел роль «чужаков» – это отвести на выгул и вернуть в конюшню.