– Я могу ошибаться, – абсолютно спокойно ответил он. – Но вы напоминаете мне ее больше, чем кто-либо, кого я встречал. У вас так же сверкают глаза. Порой в нашей жизни начинается череда случайных событий, которая приводит к невероятным изменениям. Поймав попутный ветер, направив все свои силы в направлении цели своей жизни, все вокруг будто готово помочь и поддержать нас, наполняя паруса. Со стороны может показаться, что нам просто везет. Может это и так. Но происходит все подобное, потому что, мы встали на путь своего предназначения, и в результате сможем сделать мир чуточку лучше. Позвольте мне помочь вам начать этот путь и запустить цепочку удачных стечений обстоятельств. Просто потому что я так хочу. Берите, вы сможете.

С этими словами он заставил руки Гарванны успокоиться и крепко сжать хрупкую вазочку и сверток кистей. Тедеус заглянул в глаза художницы, по-прежнему, скрывая большую часть лица в тени шляпы, и, казалось, передал ей все, что только мог – все свои мысли, переживания, пожелания и тревоги… Она видела это в нем и чувствовала, как какое-то тепло разливается внутри. Легкая улыбка промелькнула на его лице, а затем все скрылось в черном мраке его облачения. Вдовец развернулся и ушел в глубину залы, мимоходом раздавая кивки гостям.

Гарванна вновь ощутила плотный цветочный аромат позади.

– О чем это вы так долго и увлеченно говорили? – как-то по-учительски строго прозвучал голос Вирты. – Вижу, что ты нашла интересного собеседника.

– Он подарил мне кисти Да Винчи и вот эту китайскую вазу, – безэмоцианально, все еще в ошарашенная, ответила художница.

– Как это подарил? Зачем? – Вирта была явно удивлена.

– Сказал, что я напоминаю его супругу, – тихо произнесла Гарванна.

– Прям так и сказал? Хм, а я интересно кого-нибудь ему напомню? Может какую-нибудь горячо любимую троюродную тетку? Уж больно мне понравились вон те изумрудные серьги! – голосом полной непосредственности заявила подруга.

Гарванна улыбнулась. Она любила, когда Вирта включала этот свой милый тон.

– Со стороны жены приемного брата? – поддерживая шутку добавила она.

– Почему бы и нет? Родственников много не бывает! А ценных подарков тем более.

– Ты знаешь, что я обожаю тебя? – Гарванна тепло и широко улыбнулась.

– Догадываюсь. Я и сама в восторге! – все так же беззаботно отвечала подруга.

– На самом деле тут шикарная коллекция… – девушка хотела перевести тему.

– Правда… Я бы тут гуляла и гуляла, но, похоже, нам тут больше делать нечего. Вот-вот начнется аукцион, а у меня закончится обеденный перерыв.

– Тогда лучше прогуляться на свежем воздухе, как считаешь?

– Ты читаешь мои мысли! Пойдем отсюда! – Вирта изящно махнула рукой и круто повернулась на месте, звонко стукнув каблучками.

И подруги направились на выход, оставляя позади залу со всем великолепием и таинственного черного владельца, вновь укрывшегося в дальнем углу.

Что же за история с ними приключилась? Чем он занимался? Почему все это выглядело так странно? Много вопросов возникало в голове, но на них не было ответов. Да и в конце концов, эти ответы были не так важны.

Глава 3. Пионы и реликвия

Порой нам хочется знать чуточку больше, любопытство подталкивает нас в сторону удивительных открытий, и то, что казалось невероятным, оказывается самым простым и обыденным, а порой, чтобы сохранить эту неописуемую притягательность с налетом загадочности, нужно всего лишь уступить своему настойчивому детективу и оставить немного волшебства и мистики.

Переполняемая эмоциями Гарванна брела по улице домой. Ей не терпелось выйти на свой балкон и начать творить. То ли поход в особняк с утраченными предметами искусства, то ли новые приобретения, то ли просто прекрасное настроение вдохновили девушку, и она знала, что готова сотворить что-то неординарное. Конечно, в студии была пара работ, которые ждали своего завершения, но у нее было еще достаточно времени, чтобы не заставить своих заказчиков слишком долго ждать. Несмотря на то, что традиционно считается, что людей творческих окружает беспорядок и хаос, Гарванна всегда отличалась своей организованностью и педантичностью во всем: в рабочем пространстве и соблюдении временных рамок.

Желаемый образ складывался в голове, и, хотя девушка не представляла во всех деталях конечного результата, она точно знала с чего начать, как продолжить и к чему прийти в итоге. Художница развернула мольберт, оставив на солнечном балконе побольше места для деревянного столика. В центре на белом кружевном покрывале она разместила китайскую вазу, осторожно разложила свежие цветы, купленные на обратной дороге, и в стороне аккуратно установила небольшую фигурку ласточки, привезенную Ферой из своего прошлого путешествия. Девушка бережно заточила карандаши и замочила свои новые бесценные кисти. Баночки с гуашью так же благополучно выбрались на балкон, в ожидании того, как к ним прикоснутся и начнут творить магию.

Взяв простой карандаш, Гарванна еще раз окинула взглядом композицию, сопоставила образ в голове и на мгновение закрыла глаза. Этот мир принадлежит ей. Все вокруг не могло ее потревожить. Ничего не существовало, только мысль и фантазия. Солнышко приятно грело, легкий ветерок едва волновал волосы, а в наушниках звучал вечный мотив Селин Дион. Глубоко втянув воздух, она начала творить.

Ее движения были легкие и плавные, точные и выверенные и настолько естественные, будто взмахи крыльев той самой ласточки, что притулилась на столике. Легкий, едва заметный набросок быстро покрыл круглый холст, и Гарванна отложила в сторону карандаш, потянувшись к кистям и краскам. Лишь коснувшись кисточек, девушка вновь ощутила легкую и приятную вибрацию, точно котик-мурлыка заурчал под боком. Слой за слоем, мазок за мазком, медленно на холсте появилось закатное небо, с далеким проблеском звезд, затем прорисовались очертания деревянного столика и тонкое кружево скатерки.