— У меня поручение от ее величества к вам, ваше высочество, — и Татищева присела в реверансе.

— И что же за поручение хочет мне передать ее величество? — Мария сжала веер, который в этот момент держала в руке так, что тонкие пластины с характерным звуком треснули. Елизавета словно задалась целью сделать ее жизнь просто невыносимой. Как предполагала сама Мария, это было сделано для того, чтобы она убралась в Ораниенбаум, оставив Павла здесь под присмотром Елизаветы. Императрица полагала, что ребенка содержат не так, как это было необходимо: она была противницей почти всего, что делала Мария, которая четко следовала определенным указаниям Петра, отмечая, что Павел действительно растет более здоровым и развитым ребенком, чем другие мальчики его возраста. Возможно, длительные прогулки, купания и тертые овощи и фрукты действительно идут ему на пользу. Ослушаться в этом плане мужа она никогда бы не решилась, тем более, что проведывать маленького князя ежедневно приходили Турок и Ушаков. Мария готова была поклясться, что делают они это исключительно по приказу Петра, и, хотя подобное недоверие вызывало у нее мигрень, она была ему по-своему рада, потому что Елизавета, видя подобное пристальное внимание преданных племяннику людей, не стремилась слишком уж сильно пытаться влезть к нему со своим уставом.

Нет, императрица не боялась бунта с этой стороны. За столько лет она усвоила четко, Петр никогда не полезет на трон и будет приставлять к ней лучших врачей и телохранителей, лишь бы сия чаша как можно дольше обходила его стороной. Но вот собрать семью и уехать в Киль, он вполне мог, и рисковать сразу двумя наследниками Елизавета ни за что бы не согласилась. А вот Мария для нее особой ценности не представляла, и на ней вполне можно было отыграться, пока племянник далеко и не может вмешаться.

Молчание между тем затягивалось, и Мария нетерпеливо хлопнула сломанным веером по раскрытой ладони. Татищева вздохнула и подняла на нее взгляд, полный сочувствия.

— Ее величество настаивает на том, чтобы вы присутствовали на завтрашнем маскараде, ваше высочество, — ей было безумно жаль княгиню, которая, по ее мнению, делала очень важные вещи, но не могла ничего поделать с самодурством Елизаветы, которая могла отличаться особой изощренностью к особам, которые ее по каким-то причинам не устраивали. — Вы знаете условия этих маскарадов, ваше высочество? — Мария медленно покачала головой. Был уже поздний вечер, она очень устала за день, во время которого посетила недавно открывшийся приют для осиротевших детей мелкого дворянства, купечества и духовенства, от которых отказались родственники. Ей в открытие этого заведения весьма активно помогал Ломов, который, казалось, был кровно заинтересован в том, чтобы эти дети ни в чем не нуждались и получили приличное образование. Пока что приют был открыт исключительно для мальчиков, и его взяла под свой патронаж Тайная канцелярия, как подозревала Мария исключительно для того, чтобы за счет этих детей в будущем пополнить свой штат. Она не была против, ведь без этого у сирот вообще никакого будущего могло не оказаться. Вскоре такой же приют должен был открыться для девочек. И опять патронаж над ним заявила Тайная канцелярия. Зачем Ушакову могли понадобиться девушки, Мария могла лишь гадать, и старательно гнала от себя совсем уж гадкие мысли. Сейчас ей хотелось лишь повидаться с сыном и упасть в кровать, чтобы уснуть до утра.

— Нет, Анна Алексеевна, Петр Федорович не любил этих маскарадов, и мы никогда не принимали в них участия.

— Я знаю, что он их не любил, — Татищева улыбнулась. — Мы с его высочеством познакомились, когда он сбежал с одного такого почти сразу после приезда в Россию. Но вам там быть необходимо, так что запоминайте: на этих маскарадах женщины одеваются в мужскую одежду, чаще всего в военные мундиры, а мужчины в женские платья. И постарайтесь не опоздать, ее величество не любит, когда кто-то приходит после нее и отвлекает от нее внимание всех присутствующих.

— Хорошо, я буду на этом увеселении, — обреченно ответила Мария и, отвернувшись, поспешила к комнатам сына. Там она, уткнувшись лицом в белокурую макушку сына, позволила нескольким слезинкам скатиться из глаз. — Петр, ну где же ты? Почему ты не смог, или не захотел защитить меня от нее?

Этот вопрос так и остался без ответа, и Мария, быстро вытерев слезы, передала Павла няньке и пошла в свою комнату. Нужно было ложиться спать, чтобы с утра начать искать подходящий ей костюм.

Карл Александр Лотарингский решил не ехать на встречу со своей армией в обратном направлении, а присоединился ко мне, решив, что вполне может предоставить своим генералам провести войска до границы с Пруссией, где он их и встретит.

Мы как раз подъезжали к границе моего герцогства, когда принц решил присоединиться ко мне в моей карете.

С наступлением холодов и частых дождей вся романтика езды верхом сошла на нет. Скорость передвижения армии заметно снизилась, что заставляло меня скрипеть зубами и мечтать о вездеходах. К счастью я успел эти три полка хотя бы одеть в более удобную и теплую форму, да в приказном порядке внедрить в полки несколько штатных единиц — военных медиков, которые были обязаны следить, чтобы солдаты руки мыли, после того, как задницы подотрут, проводили бракераж, а именно — снимали пробу с еды, поэтому были кровно заинтересованы в том, чтобы к солдатам не попала отрава, следили, чтобы у солдат всегда была чистая, желательно кипяченая вода, а также осматривать и изолировать на специальные крытые телеги солдат с признаки простудных или кишечных заболеваний. Вроде нехитрые правила, а падеж от болезней в моих полках резко сократился по сравнению с другими. Командиры мрачно переглядывались и делали соответствующие записи в своих книгах, которые многие начали заводить, глядя на меня.

Я же, раздумывал над тем, как бы половчее начать производство автоматических ручек и ежедневников. Вот где золотая жила. И ведь производство этих безусловно нужных вещей — не такое уж и сверхсложное. И я точно помню, что первую автоматическую ручку лет через пятьдесят всего запатентуют, правда не воспользуются этим патентом, значит попытки создать нечто подобное уже ведутся. А знаю я это потому что, однажды меня заставили выбирать подарок для шефа на какой-то юбилей. Выбор тогда пал на универсальный презент — дорогой паркер с золотым пером. Вот выбирая его, я и углубился слегка в историю создания этих самых ручек, не зря же меня слегка на них заклинило. К тому же — это будет предприятие на века, статусные вещи есть статусные вещи и это практически никогда не потеряет актуальности.

— О чем вы так напряженно думаете, ваше высочество? — я отвлекся от представления ручки, усыпанной бриллиантами, которую можно вместо ордена каким-нибудь особо отличившимся чиновникам давать, и посмотрел на принца, который до этого момента дремал, привалившись к стене кареты.

— Пытаюсь понять одну вещь, — я потер шею. Мы ехали уже несколько часов и тело порядком затекло, но на привал решили не останавливаться, опередив полки примерно на день пути. Дожидаться их подхода было решено на самой границе. Как раз должны будут вернуться разведчики, посланные убедиться, что нас не ждут впереди неприятные неожиданности.