Нашлась! Спешно идёт по детской площадки, в нашу сторону не смотрит, взгляд куда-то вниз направлен в то время, как я хрен могу взгляд оторвать от её лица. Она совершенно не замечает моего присутствия, внутри закручивается водоворот чувств, и хрен пойми каких больше, но все они очень сильно обострились.

Главная мышца пропускает удар за ударом, секунда, вторая… глаза с неё не свожу, больше чувствую, чем вижу, как хрупкое тело Мышкиной напрягается, она замедляет шаг… Почувствовала! Замирает и очень медленно приподнимает свой взгляд, что так же, как и мой попадает в цель!

Смотрит мне прямо в глаза, и с каждой секундой её лицо меняется, оно становится напряженным, на нём появляется гримаса острого неверие, и недоумение, в глазах растерянность и… ужас. Внутри всё клокочет. Попалась! Я знал, что так будет рано или поздно, нутром чувствовал, что этот момент настанет. Но я не думал, что встреча наступит так скоро, после тихого, трёхнедельного, безрезультатного поиска!

Я не шевелюсь, просто смотрю ей в глаза, не мигая. Мышкина делает ещё один шаг, кажется, в мою сторону, останавливается, не отрывая от меня взгляда, но следом опускает его чуть вниз, поддаётся вперёд, резкое движение и на её руках… ребёнок!

Не успеваю даже рассмотреть мальчик это или девочка, так как Мышкина прытко разворачивается и со скоростью спринтера срывается с места.

– Стоять! – ору не своим голосом пугая мелкоту и мамочек на площадке.

Она не обращает внимания, только ещё больше ускоряется.

– Дан? – чей-то голос из друзей.

– Догнать её! – рявкаю безопаснику.

Вмиг вспыхнувший инстинкт охотника захлёстывает с головой, адреналин толчками гонит кровь по жилам, увеличивая жар по телу. Несколько секунд заминки и сам бросаюсь за беглянкой, спуская с поводка своего внутреннего демона, не обращаю на крики парней позади.

Глупая! Глупая Мики, неужели думаешь, что сможешь убежать? Нет, детка! Не в этот раз! Поймаю! Обязательно поймаю!

Бегу за парнями из охраны во главе с безопасником, за их широкими спинами мне не видно Мики и это нервирует. Разрыв, между нами, должен быть небольшой, не может же она с ребёнком на руках продолжать так прытко бежать, но она бежит! Ребята заворачивают за угол обшарпанного здания и резко тормозят. Поймали!

– Шеф, мы их упустили, - летит от безопасника совсем не то, что я ожидал.

Что?! Какого чёрта?

Отталкиваю одного из охранников в сторону, открывая себе вид на закуток с мусорными контейнерами. Кручу головой, пусто! Да мать твою!

– Обыскать каждый закуток! – рычу в ярости.

Ребята срываются с места и рвутся вперёд вдоль стен рядом стоящих зданий. Оба обшарпанные, от помойки воняет до рези в глазах. Чёрт! Мышкина! Куда ты снова нырнула? Неведомая сила заставляет оставаться на месте и ждать парней с беглянкой, но только парни возвращаются одни!

– Ты точно видел, как они забежали именно сюда? – смотрю на Матвея, своего безопасника.

– Точно шеф, - летит ответ.

– Там в заборе дырка есть, они могли пролезть в неё, - подаёт голос Сергей, подчинённый Матвея.

Глаза застилает красная пелена, из гортани вырывается утробный рык, ногой бью по одному из контейнеров и до моих ушей долетает посторонний звук. Замираю, поднимаю руку вверх, даю парням знак молчать. Выжидаю, что повторного звука, но его нет. Осматриваю помойку, делаю бесшумный шаг в сторону, склоняю голову набок.

– Возвращаемся, - даю приказ парням, и жестом показываю молчать и уходить, а сам остаюсь на месте отойдя чуть в сторону.

Нутром чувствую, что следует остаться и подождать! Чуйка моя ещё не подводила меня, и я ей верю!

Минуты идут, но ничего не происходит, прислушиваюсь к каждому шороху, нервы, что струны натянуты, но я терпеливо выжидаю, жду чуда в лице Мышкиной. Что за ребёнок с ней был? Её или же чей-то чужой? Может она уже замуж вышла? Не просто так она четыре года назад испарилась, сбежала без объяснений!

Шум за контейнерами привлекает внимание, ещё больше напрягаюсь, секунда, вторая и моя пропажа выныривает из-за помойки. Хочется рассмеются, но приходится сдерживаться, чтобы не обнаружить себя раньше времени.

– Мам, ати, - раздаётся детский голосок.

«Мам»! Он назвал Мики мамой! Меня словно по темечку кувалдой, глушит на пару секунд.

– Сейчас родной, - отвечает дрожащим голосом, улыбается, меня вновь не замечает, вытирает руки ребёнку.

Мики дрожит, я на расстоянии чувствую её дрожь, всегда чувствовал! Наблюдаю за парочкой, с огромным трудом остаюсь на месте. На ней снова дешёвое тряпьё, весь вид говорит о том, что денег на хорошую жизнь нет. Хочется подойти, схватить за хрупкие плечи, встряхнуть, заглянуть в её большие глаза и спросить: «Почему? Почему променяла хорошую, сытую жизнь со мной на эти развалины после того, как стонала подо мной по ночам и шептала что любит?».