Я встал с лавочки, посмотрел на часы, пора было возвращаться на работу, обеденный перерыв пролетел в миг. Я даже не успел перекусить, но не жалел об этом, внутри пело, танцевало, рвалось из груди сердце.

Сев на рабочее место, я заметил, что у меня есть ещё 10 минут до совещания, я открыл «Дао дэ цзин» Лао – цзы: и прочёл:

Я поднялся, взял презентацию, необходимые для доклада на совещании материалы, и зашагал по лестнице:

– Уж сколько раз твердили мне, займись делом, поставь себе цель, составь хоть какой распорядок жизни, научись хоть чему-нибудь, будь специалистом хоть в какой-нибудь социальной области. В конце концов, заведи семью, воспитай потомство…, – терзал меня кто-то во мне, но я не воспринимал всерьёз его обвинения, они никак не соотносились с моим самоотождествлением в этом бренном мире.

Я сидел на совещании и в распахнутое окно наблюдал, как небесный кран взрезал облака миксером стрелы.

Его зига неведомому беспредельному рубила облако на кофейные сервизы, ёлочные украшения и причудливых носорогов. Единорог одиночества, вырванный стрелой-мечом неожиданно, в один миг, слился с облаком, как шарики разлитой на столе ртути стремятся к целому. Когда дельфин, выплывший из-под стрелы крана, стал нырять в рядом стоящий небоскрёб, из-за небоскрёба выплыло облако. Оно плыло на кран быстро, и вот-вот было готово поглотить его, но я ощущал лишь то, как железный дровосек перестал сопротивляться дуализации этого целостного мира, перестал рубить всё на противоположности, и, сдавшись, шагнул в неизведанное беспредельное. Конструкция утопала в облаке, неизъяснимом и бесконечном, закрывшем весь проём окна.

Тело Эммануила что-то говорило устами, увлечённо жестикулировало, но я не мог включить звук, совещание шло за пределами восприятия…

После заключительного получасового слова Эммануила, все долго и продолжительно обсуждали представленный на рассмотрение проект, а я созерцал разноцветные шары, бесконечно прекрасные и непередаваемые никакими словами, о них знает опытом лишь моя Королева.

Она одна знает, что одно из проявлений любви женщины к мужчине – готовность родить ему детей, не смотря ни на возраст, ни на что иное. Ей присуще восхищение своим любимым мужчиной, – «О, Боже, какой мужчина, я хочу от тебя сына. И я хочу от тебя дочку, и точка, и точка!», – воспетое шлягером. Может ли влюблённая в мужчину женщина не желать от него детей? В сказке А.С. Пушкина царь Салтан выбирает из трёх девиц именно ту, что готова родить ему продолжателя рода – сына.

Я снова шёл по коридору с совещания и думал, мечтал о женщине-Королеве, имеющей в себе проявленную потребность служить своему любимому мужчине, готовой встать за своего любимого мужчину (она говорит: если весь мир будет против моего мужчины, если все будут считать его неправым, я встану на сторону любимого против всего мира!), принять его мировоззрение и его ответственность за неё в Космосе во всех проявлениях Бытия, могущую уравновесить моё мужское начало женским, мудростью раскрытия души, вдохновляющую своего любимого мужчину на создание для неё рая на земле.

Я понимал всю плачевность своего состояния, ведь я ничего не слышал, да и не мог услышать. Я хотел любви лишь так, как жаждал её получить, а не так как её мне могли подарить. Я не был способен принять дар, не способен исцелиться, не способен научиться, потому что ожидал. Ожидал и этим ограничивал проявление направленной ко мне любви, проявление любви Бога через других. Я ждал лишь свою схему-принцессу-неживую-которая-будет-делать-так-как-жду. Но её саму я не ждал, она мне не была нужна. Мне нужна лишь реализация моих собственных фантазий, схем-ожиданий. Но от того, что она не может реализоваться в этой вселенной именно так, как ждал я (а она так не реализуется, ибо я ждал не дарения, а получения для удовлетворения своего эго, атрибута оболочки) получая лишь страдание.

Все мы взаимодействуем не с людьми, а проекциями себя самого. Мы оперируем с собственными представлениями-интерпретациями восприятия о человеке, но не с ним самим. Более того, мы живём не в самом мире, а в иллюзии своего представления о нём. Потому у каждого своя вселенная, основанная на его индивидуальном восприятии вселенной. И не факт, что это восприятие вселенной будет ещё кем-то восприниматься также, потому все мы живём в несоприкасающихся вселенных, по существу, – в разных пластах бытия.

Я забыл представиться читателю. Я Эммануил Глайхгевихт. Работаю руководителем среднего звена в сфере информационных технологий. Да я всегда чувствовал себя тесно в этом мире, понимая, что я не от мира сего, с трудом адаптировался в нём, очень избирателен в контактах, кажусь странным, непонятным. Я очень эгоцентричен, всегда опираюсь на собственные ощущения, чужд правилам, которые не пропустил опытом сквозь сердце.

Я давно заметил, что вместо живого естественного восприятия действительности, этот мир, в который меня забросила судьба, живёт по целому набору образцов-поступков, бесконечному списку руководств к действию. Я осознал, насколько каждое моё действие и решение зависит от этого свода неписанных канонов, и насколько колоссальное влияние они оказывают на мой ежесекундный выбор. За толщей этих верований «должно-недолжно» рассмотреть моё подлинное «я» очень непросто. Потому считаю просто необходимым, составить как возможно более полное представление об этих негласных предписаниях-схемах, выписать их все не хватит и жизни, но это всё же необходимо сделать, чтобы начать жить.