— Три дня, — подтвердил Гилберт. — Мне повезло, что я разминулся с тем флейтом. Впрочем, — усмехнулся разведчик, — вам тоже. Если судить по времени и скорости, он должен был повстречаться с вами.

— Зато флейту не повезло, — сказал Шумбатар.

— Вы его утопили? — жадно поинтересовался Гилберт. — Магией взяли? Или еще чем—то?

Гилберта распирало от любопытства — как же галера, где восемь десятков воинов, сумела одолеть парусник, с экипажем в три сотни? Но начальник тайной разведки решил удержать вопрос при себе. По лицу было видно, как ему тяжело, но он справился. Немного подумав, предложил:

— Пока не станем рассказывать об этом членам Совета. Хорошо?

— Не станем, — легко согласился вождь.

Данут не сразу понял, почему не стоит рассказывать о потопленном корабле норгов. Напротив, по его мнению, стоило поведать будущим союзникам о «потаенном огне» ... Стоп—стоп. Опять он со своим мнением. Разведчик норгов, болтающийся у берегов Вотрона — это лишняя страшилка для членов Совета и дополнительная причина для союза. А для рассказа о храбрости орков, достаточно будет предыдущего корабля, пущенного на дно морское без всяких ухищрений — без магии, без «потаенного огня». Врать орки не умеет и людям это хорошо известно. Потому, чтобы не врать, иногда лучше просто промолчать. И не задавать лишних вопросов, как это сделал Гилберт.

— Не хочешь с родственниками повидаться? — неожиданно поинтересовался Гилберт у Данута.

— С родственниками? — удивился Данут.

— Так я же дядюшке твоему сообщил — мол, жив—здоров его племянник. Ранен был, орки парня подобрали и сюда привезли. Кузен твой младший, Томис, с приятелями бегал на орков смотреть, тебя узнал. Кричал, говорит, но ты не услышал. Родичи тебе праздничный обед готовят.

— А я думал — померещилось, что меня кто—то окликает, — улыбнулся Данут, пожалев, что у него нет при себе никакого подарка для мальчишки. Подозрительно посмотрев на Гилберта, спросил: — А дядюшка мой, он теперь не член Городского совета?

— Да почти сразу, как Инвудас петрол привез, его в Совет и избрали.

Начальник тайной разведки смотрел честно и прямо, словно он сообщил господину Силуду Таггерту хорошую новость по доброте душевной, а не из—за того, чтобы иметь лишний голос за союз фолков и орков. Да и спасение раненого юноши орками, это весомый довод для всего Совета. Вообще—то, Данут хотел нагрянуть к дядюшке неожиданно. Собирался придти на склад, чтобы застать и дядю и Инвудаса. Но сердится на Гилберта не за что. Тайны из своего пребывания у орков Данут делать не собирался и молчать не просил. Тем более, что это послужит благому делу.

— А больше новостей нет?

— Увы, — покачал головой начальник разведки. — С сердечными делами ты как—нибудь сам разбирайся. Хотя, Робертина тоже уже должна все узнать.

— Робертина? — вытаращился Данут.

— А ты разве не про воспитанницу гоблина спрашивал? — нахмурил лоб Гилберт. — Робертина Спакль, дочь делового партнера Альц—Ром—Гейма. Ее отец назначил гоблина опекуном дочери. Если тебе интересно — замуж ростовщик ее не выдал, хотя собирался.

— Но она же Тина, — растерянно проговорил Данут. Потом до него дошло. Он же, болван этакий, не удосужился узнать полное имя своей девушки. Тина — это просто сокращенное от Робертины!

— Завтра ты ее сам об этом и спросишь, — ухмыльнулся Гилберт. — Робертина она, или Тина, сами решайте. А вот господин Альц—Ром—Гейм тебя хотел видеть. Говорит — голову оторву паразиту. — Вздохнув, добавил: — Гоблин не член совета, но от его мнения много зависит... Ну, ты меня понял. Если станет голову откручивать — терпи. Как я понимаю, есть за что. До конца не открутит, пожалеет. Завтра с утра можешь сходить в гости к невесте. Ну, или кто она тебе?

Гоблины — не самая высокая (в смысле роста) раса, но опекун Тины— Робертины был на голову ниже любого своего соотечественника. Когда он сидел (видимо, на специальном стуле), то еще ничего, а когда вставал... Господин Альц—Ром—Гейм бегал по комнате, размахивая коротенькими ручонками и орал. Со стороны это выглядело забавно и Дануту приходилось делать усилие, чтобы не рассмеяться. Но юноша старательно давил смешки, потому что сидевшей напротив него Тине было не до смеха. Пришлось просто сидеть и слушать.

Парень узнал о себе много нового. И то, что он развратник, мерзкий тип, соблазнивший несовершеннолетнюю девушку (Согласен!), безответственный и наглый сукин сын (За сына суки, можно бы дать в морду, но ладно, спишем на нервы!), безнравственный мерзавец (Не возражал!), аморальная личность (Что это такое? Но спорить не стал.) и многое—многое другое.

От нечего делать, парень изучал обстановку. Но не нашел ничего интересного — все тот же стол, железный шкаф и стеллаж с бумагами (их стало поменьше). Все тот же идеальный порядок на столе, письменные принадлежности из серебра. Чинно и скучно. Украдкой стал рассматривать любимую девушку — картину, на которую никогда не устаешь любоваться! Кажется, Тина стала еще красивее. Вот только, у губ залегла небольшая морщинка, а веки слегка припухли, как будто она много плакала.

Молчание юноши еще больше раззадоривало старого гоблина, но оскорблений уже не хватало. Альц—Ром—Гейм начал перечислять прегрешения юноши по второму заходу, но выдохся.

— Вы — гнусный охотник за приданным! — выпалил последний довод гоблин и плюхнулся на стул.

Тина немедленно подскочила к опекуну и принялась отпаивать его водой. Господин Альц—Ром—Гейм пил жадно, нервно — аж, зубы стучали. А зубы у гоблина — будь здоров!

— Почему я охотник за приданным? — обиженно поинтересовался Данут.