Черт с ним, с этим «Тригоном» и его незаконными связями. Но, кажется, нам с Гришей еще рано уезжать. В моей блистательной теории появился маленький изъян. Не стал бы он «ультрафиолетовой катастрофой»… Во всяком случае, вероятность того, что вирусы в сеть «Невод» запускает «Тригон», пока не исключена. Крепчалов и Грибников, видимое были уверены, что «Тригон» не подключен к сети, и — выперли меня сюда. Но вдруг они тоже ошиблись? А «минус» на «минус», как известно, дает «плюс»! Кто, собственно, сказал, что Петя и еще двое из обслуги «Тригона» — в опасности? А вдруг они, как резонно предположил Гриша, загородившись «стеной ужаса», сейчас ставят решающий эксперимент? А заодно и вирусы в сети запускают!

Я быстро иду по коридору. Сейчас вытащу Гришу, поедем на этот самый узел «Невода» и попробуем разобраться во всем на месте. Или… Лучше, пожалуй, Гришу одного снарядить, а самому… Я имею полное моральное право заехать в гости к Элли. Нет, не так: я должен, обязан нанести визит Элли, чтобы получить необходимую информацию.

Вытащив из комиссии Гришу и заодно узнав адрес Пеночкина (телефона у пето, как я и ожидал, нет), я отправляю своего Генерального Помощника на городской ВЦ, а сам заскакиваю в гостиницу, принимаю душ, меняю белье, сорочку, носки и, весь из себя принаряженный и благоухающий, отправляюсь на поиски своей Прекрасной Дамы. Эх, «вольвочку» бы сюда! Но гнать ее по зимним российским дорогам, на каждом повороте рискуя соскользнуть в кювет или под колеса встречного «Камаза»… К счастью, быстро подвертывается такси. Я называю адрес, водитель молча кивает головой. Все ясно: окраина, район новостроек, с транспортом плохо, обратно пустой не поедет.

— Но вначале на рынок, цветы купить, — добавляю я.

— На рынке цветы только с утра. Хотите, приторможу возле «Руслана», там в вестибюле гвоздики продают до самого закрытия.

Через полчаса, сунув водителю почти вдвое больше, чем показывает счетчик, и посулив еще столько же, если подождет меня ровно семь минут, я жму на кнопку звонка квартиры Пеночкиных. Дверь не утеплена — Петя, конечно, не позволяет себе тратить время на такие пустяки. У порога лежит чистенький резиновый коврик, покрытый влажной тряпкой. Я тщательно вытираю ноги и еще раз звоню.

Главное — ошеломить своим появлением, и сразу же — решительный штурм. Только бы дочка не помешала. Но если грамотно действовать, учитывая особенности местности и маневры противника, то и это непреодолимое препятствие можно будет преодолеть. К соседке ее отправить или пораньше спать уложить. Сколько сейчас? «Денщик» показывает 19:55 МСК. Вот-вот передача для малышей начнется. Или она теперь позже идет?

М-да. Напрасно я ноги вытирал. Квартира словно вымерла. И где эта Элли пропадает? Муж, можно сказать, в опасности, а она шляется где ни попадя… Тоже мне, декабристка!

Достав записную книжку, я вырываю из нее листок, торопливо пишу: «Прекрасной Даме от отвергнутого ею рыцаря», вкладываю записку в букет, пристраиваю его между ручкой и косяком двери. Круто поворачиваюсь в сторону лифта и сразу же — в обратную, в ответ на глухое лязганье замка. Пытаюсь поймать падающий букет, но промахиваюсь, а заодно сбиваю на пол собственную шапку. Элли, одной рукой придерживая распахнутую дверь, а другой — полу халата, смотрит на меня сверху вниз с царским спокойствием на лице.

— Пришли все-таки, — констатирует она, когда я, справившись, наконец, с непокорным букетом и своенравной шапкой, вручаю ей цветы, не забыв при этом вынуть и спрятать в карман дурацкую записку.

— Извините, что без приглашения, — произношу я совсем не ту фразу, с которой должна была начаться партия. Но дебют ее я бездарно и безнадежно проиграл. Придется начинать с обороны, позабыв на время о наступлении.

— Я почему-то была уверена, что вы сегодня придете, — говорит Элли и, загадочно улыбнувшись, улетучивается из прихожей. Тотчас раздается звук льющейся воды. Я снимаю пальто, пристраиваю его на перегруженной вешалке, причесываюсь перед большим овальным зеркалом.

— И даже дочку на время к соседке отвела.

Эдли скользит мимо меня с вазой в руках, по-прежнему улыбаясь.

Расческа на мгновение замирает в моей руке.

Неужели — поддавки, с форсированным выигрышем? Даже неинтересно как-то…

Быть такого не может.

Небольшая, со вкусом обставленная комната. Все свободные участки стен увешаны книжными полками.

— Вы ведь об этом мечтали, не правда ли? — спрашивает Элли, поправляя в вазе гвоздики.

О форсированном выигрыше не может быть и речи. Слишком приветливо она улыбается. Подозрительно приветливо.

— Как о несбыточном, — откровенно признаюсь я и, повинуясь едва заметному жесту, усаживаюсь в кресло с низкой спинкой. Элли устраивается на диванчике напротив. Короткий халатик не закрывает острых коленок, и мой взгляд, повинуясь закону всемирного тяготения, неудержимо падает на них, отскакивает, мячиком, к большим глазам, настороженно глядящим из-под светлой пушистой челки, скатывается по туго обтянутой сатином груди к крутому изгибу бедер…

Кажется, битва будет скоротечной. Но исход таких сражений непредсказуем.