— А где твой «мерс»? — первое, что спросил Лютый, когда Андрей подошел к крыльцу.

— На стоянке аэропорта. Не было времени забрать…

— И куда мы летали?

— В Москву.

— За каким фигом?

— Я пытался найти Хазара, — предельно вежливо ответил Андрей, он не хотел грубить в ответ — зачем обострять и без того натянутые отношения. — Девушка, живущая в его доме, сказала, что он там…

— Ну и как? Нашел?

— Нет.

— Естественно, — буркнул Лютый.

— Почему же «естественно»? У Хазара в Москве бизнес, сам он родом из Подмосковья… — Тут до Андрея дошло, что Мартирасян выбрал слово «естественно» неспроста. Он что-то знал. И это что-то говорило о том, что Олега Вещеева в Москве никак не могло быть. — Что ты узнал о Хазаре, Альберт?

— Нечто новое… — Он поиграл бровями и со значением добавил: — Важное.

— Скажешь или дальше будешь кота за яйца тянуть? — разозлился Андрей.

— Говорить не буду — покажу!

Сказав это, Лютый распахнул перед Андреем дверь морга и жестом пригласил войти. Как только они оказались в прохладном коридоре без окон, но с обилием ламп дневного света по стенам, из крайнего кабинета к ним вышел худющий мужчина с испитым лицом и жидкими вислыми усами. При ярком освещении его кожа казалась восковой, будто он, ежедневно общаясь с покойниками, заразился от них мертвенной бледностью… Если бы он не стоял, а лежал, Андрей принял бы его не за работника морга, а за «обитателя» — «жмура», одним словом.

— Давайте короче, — заговорил «жмурик», чудовищно шепелявя — оказалось, у него во рту нет ни одного зуба. — Скоро начальник мой приедет… А потом следак из ментуры… Да ваще народ скоро попрет! У нас часы приема с десяти… — Он обиженно выпятил свою бескровную нижнюю губу. — А мне из-за литровины по тыкве получать неохота…

— Ладно, не ной, — оборвал его Лютый. — Сказал, на минутку, значит, на минутку. — Он кивнул Андрею. — Пошли, покажу что…

— Куда идти-то? — спросил тот, ежась от холода и какого-то неприятного ощущения, появившегося сразу, как только они переступили порог морга.

— Штуцер покажет. Да, Штуцер?

«Жмурик», носящий звучное прозвище Штуцер, пошаркал через коридор к самой дальней, железной двери. За ней оказался морозильник — большое помещение, заставленное железными ящиками, в центре которого стояло несколько столов, прикрытых клеенками. К одному такому Штуцер и подвел Лютого с Андреем.

— Вот он, — прошамкал, берясь за край клеенки. — Утрешний жмур. Еще вскрытия не делали. Так что не страшно будет смотреть…

Обнадежив этой фразой, он откинул «чадру» с лица покойника.

— Узнаешь? — спросил Лютый, не поморщившись при виде мертвеца с обезображенным выстрелом черепом.

Андрей ответил не сразу. А все потому, что несколько секунд стоял с закрытыми глазами, не решаясь всмотреться в искаженные смертью черты. Несмотря на заверения Штуцера, было страшно. Очень…

— Узнаешь? — повторил свой вопрос Лютый.

Андрей разлепил веки, глянул на изжелта-бледное лицо с широкими скулами, крупным носом и узкими монгольскими глазами.

— Это Хазар, — еле выговорил Андрей, которого неожиданно замутило.

— Точно?

— Точно.

— Я так и думал… — Лютый, склонив голову, посмотрел на огнестрельную рану в виске покойника. — Но надо было убедиться… Сам понимаешь, Хазара я никогда не видел…

— Ну все, что ли? — нетерпеливо буркнул Штуцер, втиснувшись между столом и Лютым. — Насмотрелися? А теперь идите…

Он рывком накинул клеенку на лицо мертвеца и начал теснить посетителей к двери. Андрей покинул холодильник с огромным удовольствием, с еще большим вышел на улицу.

— Фу, — выдохнул он, с блаженством ощущая, как легкие наполняются дивным утренним воздухом. — Как можно работать в подобных местах?

— Привыкаешь… — пожал плечами Лютый. — Штуцер вот привык…

— Он кто такой?

— Обычный придурок. Алкоголик. И извращенец, как водится…

— Некрофил, что ли?

— Да хрен его знает! Сидел за изнасилование и убийство двух девушек… Не знаю, что сначала делал: убивал или насиловал. Двенадцать лет парился. Вышел совсем ненормальным — по башке все годы били, вот у него и замкнуло… Правда, теперь тихий. Никого не убивает. Сидит у себя в холодной и водку жрет…

— Он тебе сообщил о новом… поступлении?

— Нет. Я узнал о трупе еще до того, как его в морг доставили… — Лютый прошел к лавочке и сел на нее, скрестив свои короткие волосатые ножки, которые едва доставали носками до земли. — Мне сейчас обо всех «жмурах» сообщают — Хан велел учет вести. Ему чего-то все мерещится… Заговоры какие-то. Ну да неважно! — Он поморщился, двинув усами туда-сюда. — Сегодня в три утра этот трупец нашли, а в пять мне об этом сообщили…

— Кто нашел? Где?

— Нашли курортники. В горах. Потопали рассвет встречать — у них дурная привычка есть — рассвет встречать… Ну вот. Пошли, значит. Забрались в горы. Решили сфотографироваться на фоне рассветного неба. Для пущей красоты баба на курганчик из камней взобралась. А когда спрыгивать с него стала, один булыжничек поехал, а из-под него рука человеческая вылезла. Паренек еще несколько камешков отбросил и увидел «жмура» с дыркой в башке… Ну курортники сознательными оказались, тут же ментов вызвали. Они приехали, Хазара откопали и в морг отволокли…