Андрей склонился над пультом и стал внимательно его разглядывать. Пыль покрывала панель почти сплошь (никакой охраны в доме в последнее время не было, это ясно), но две кнопки, зеленая и желтая, блестели, из чего можно сделать вывод, что именно ими хозяйка и пользовалась. Нажав на желтую, Андрей зажег мощный фонарь на крыльце — это стало ясно, когда он глянул в монитор — тогда Андрей тронул красную…

Через полминуты в проеме окна показалась квадратная фигура автоматчика, а за его спиной маячило еще две.

— Дверь сможешь открыть? — спросил у Андрея первый.

— Сейчас посмотрю…

Андрей вышел из комнатенки, прошествовал к входной двери, осмотрел замки. Такие без ключа не откроешь. И что же делать? Как впустить Хана? Не может человек его возраста и положения в окна лезть… Придется дверь ломать, а это долго и трудно — здесь дуб в стальной обшивке. Такую, пожалуй, только гранатометом снесешь…

Тут до Андрея дошло, что в любом доме должны храниться запасные ключи. У них, например, в абхазском особняке дополнительная связка хранилась в вазе на трельяже, что стоял в прихожей. В Хазаровом доме трельяжа не было (сейчас это не модно!), зато имелось круглое зеркало на стене, а под ним полочка со всякой всячиной, начиная от пластмассовых расчесок и заканчивая малахитовой шкатулкой для драгоценностей. А еще вазочка стояла, с торчащей из нее веточкой лаванды.

Андрей, вытащив веточку, заглянул внутрь вазы и обнаружил на дне связку ключей. Как знал, что именно там их найдет! С ним часто такое бывало — он безошибочно угадывал, где что можно найти. Как предчувствовал. И бабушка всегда говорила, что у него хорошо развита интуиция…

Открыв дверь найденными в вазе ключами, Андрей впустил в дом Хана. Попав внутрь, старик с интересом осмотрелся. Без его внимания не осталась ни планировка холла, ни обстановка, ни освещение (из потолка торчало сразу несколько люстр, и все разных форм), ни напольное покрытие.

— Бедненько как-то, — вынес вердикт Хан. — Но ничего другого я от Хазара не ожидал… — Он двинулся к широкой лестнице, ведущей на второй этаж. — Его кабинет должен быть на самом последнем этаже. Их сколько тут?

— Четыре. Но еще есть чердак…

— Вот туда и пойдем. Я уверен, Хазар оборудовал себе уголок именно под крышей. — Он начал подъем, бросив на ходу своим бойцам: — А вы, ребятки, осмотритесь тут. Прошарьте все комнаты. Любые фотографии, кассеты, записные книжки, все берите и несите мне.

Миновав первый лестничный пролет, Андрей и Хан оказались на втором этаже. И тут их поджидал первый сюрприз. Вместо коридора, утыканного дверьми, что следовало из планировки здания, они увидели огромное помещение, похожее размерами на спортзал. В нем не было мебели, только ковры, подушки, матрасы, и все это валялось на полу в произвольном порядке.

— Комната для оргий, — сказал Хан после красноречивой паузы. — Я и не знал, что Хазар этим увлекался…

— Здесь могли снимать порнофильмы. Собственная киностудия — это не только круто, но и удобно, и выгодно…

— Что-то я камер не вижу…

— Вывезли, наверное. Тут вообще запустение царит. Посмотри, пылища кругом…

— Угу… — Хан закивал, но соглашался скорее не с Андреем, а с сам собой — все это время он о чем-то напряженно размышлял, и думы эти занимали его гораздо больше, чем обсуждение сего помещения. — Тогда пошли выше.

Третий этаж не принес сюрпризов, а вот четвертый…

Когда Андрей сошел с лестницы и оказался на площадке последнего этажа, глазам его предстало удивительное зрелище. Огромное (не только по площади, но и по высоте) помещение, похожее уже не на спортивный, а на органный зал, не имело окон, свет в него проникал через многочисленные круглые отверстия под самым потолком, напоминающие иллюминаторы. Свет лился тонкими струйками, клубился в воздухе и рассеивался под ногами. Расстояние от пола до потолка было не меньше шести метров, а сам потолок представлял собой купол, расписанный полуобнаженными фигурами русалок. Они резвились в голубых волнах, играя раковинами, морскими коньками, кораллами, а в центре этого рисованного океана плыл парусник. Но так как он плыл по воде, а русалки были под водой, то виднелось только его днище…

— Это рижский флюгер, что ли, там волны рассекает? — прервал восхищенное молчание Хан, он, как и Андрей, был поражен увиденным.

— Похоже… Очевидно, часть крыши сделана из стекла. Но из-за того, что потолок голубой и небо голубое, они сливаются в один сплошной фон… — Андрей прошел на середину залы, задрав голову, стал смотреть вверх. — Поразительно… Такое ощущение, что сам находишься под водой.

— Никогда за Хазаром не замечал тяги к прекрасному… Что это на него нашло?

— Мне кажется, это не его рук дело, а его супруги. Тут чувствуется женская фантазия… — Андрей приблизился к единственному возвышению в помещении — круглому столу, заваленному всяким хламом типа пустых коробок из-под сока и окурков, встал на него, чтобы стать поближе к потолку. — И роспись делала женщина.

— Ты уверен?

— Это Кара рисовала.

— Кара? Но откуда ты…

— Я вижу. Не забывай, я художник, пусть и посредственный. Я знаю ее стиль. Я сам учил ее рисовать. К тому же… — Он указал пальцем на одну из русалок. — Тебе она никого не напоминает?

Хан прищурился, затем достал из нагрудного кармана рубашки плоский очечник, вынул из него очки, водрузил их на нос. После чего тут же воскликнул:

— Да это ж Кара!

— А другие две русалки — Даша и Рита. — Андрей вытянул руку, указывая на фигуру Посейдона, что дул в свой рог-раковину в опасной близости от парусника. — Тебе он никого не напоминает?