– Молодцы, ребята, - сказал Альберт. Конечно, он смотрел на Арлин, а не на меня.

– Все это время нам везло - мы не столкнулись с врагом, но космос велик, не так ли?

То, как Идальго это сказал, заставило меня заподозрить, что он пытается шутить.

И тут он пошутил!

– Вы знаете, лейтенант Райли рассказал мне анекдот, - начал он. Я заметил, что он был в весьма дружеских отношениях с радарным офицером, но почему бы и нет? Одинаковый ранг сближает, особенно между разными службами. Нечто похожее было у меня с Дженифер, старшиной второго класса. Я редко называл ее по фамилии.

Какова бы ни была причина, было приятно видеть в Идальго человека, даже несмотря на такие вот шутки:

– Как вы думаете, в чем разница между атакой и обороной адских демонов? Сдаетесь? Вы не найдете разницы, потому что даже когда мы гоним их пинками под зад, они все еще остаются захватчиками.

Дисциплина обязывала. Я заставил себя засмеяться. За этот вид службы должны существовать отдельные медали. После того, как Идальго пошутил, он оставил нас одних. Я был целиком настроен возобновить свою песню, полагая, что после таких шуток запросы публики сбавятся.

Но Арлин меня опередила.

– Альберт, - сказала она быстро, - ты нашел какие-нибудь хорошие книги в коробке флота?

– В большинстве своем там старые книги, - сказал он.
– Одну из них я прочитал дважды - “Бюрократия” Людвига фон Мизеса. Он писал о той свободе, угрозу которой представляли лишь другие люди. Ему принадлежат слова о том, что капитализм - это хорошо, потому что он “автоматически определяет ценность каждого индивидуума по тому, какую услугу тот способен оказать своему товарищу”.

– Недруг социализма, да?
– спросила Арлин. Альберт не расслышал игривости в ее голосе.

И поэтому дал прямой ответ:

– Книга была написана во времена Второй Мировой. Автор использует Гитлера и Сталина как создателей двух образцовых моделей социализма в действии.

Арлин была знакома с предметом:

– Они, может быть, и не убили столько же людей, сколько демоны, но вовсе не потому, что не пытались.

Я добавил.

– На гавайской базе я подслушал разговор двух женщин-лаборантов. По их словам, то, что случилось, пойдет только на пользу роду человеческому, потому что истребление миллиардов людей заставит оставшихся в живых бросить свой мелочный эгоизм и объединиться для общественной пользы.

– О Боже!
– возмутилась Арлин.

Я заметил, что Альберт при этом даже глазом не моргнул.

– Люди сражаются за разные вещи, - сказал Альберт, пожав плечами.
– Мы за одно, они за другое.

– Тоже верно, - согласился я.

– Предлагаю тост, - сказала Арлин.
– Жаль только, в стаканах вода.

– У меня кое-что есть, - сказал Альберт. Пока он тянулся в сторону своего тайника (Пол дал ему немного хороших вещей), Арлин перелетела через свою кровать и начала доставать из ящика книги, которые прочитала. Она всегда чувствовала себя очень по-свойски, маневрируя в свободном падении. Я остался лежать.

Когда она вернулась, я признался:

– Жаль, что у них больше нет тех магнитных ботинок, а то могли бы приберечь пару для меня.

– Пилотам самим-то не хватает, - напомнила она мне.
– Скажи спасибо еще, что у нас такой маленький экипаж, иначе нам не хватило бы еще и кушеток.

– Конечно! Суровым морпехам не нужна роскошь вроде мест для парковки своих задниц.

И внутренние органы нам тоже не нужны. Просто сложите нас как дрова в автобусе.

– Автобусе?

– Ты знаешь, что я имею в виду. Что у тебя в руке?

– «Сирано де Бержерак», - объявила она, подняв том вверх.
– Я не ожидала найти свою любимую пьесу в этом ящике. Поскольку я не обладаю памятью Альберта, я зачитаю вам идеальную для тоста фразу.

Пока она шелестела желтыми страницами, Альберт вернулся, неся продуктовую сумку. И его широкая улыбка намекала на то, что в сумке лежат не только продукты.

– Нашла!
– возгласила Арлин. Пока Альберт устраивал для нас приготовления, она продекламировала:

– «Я шел один спокойно к демонам навстречу.

На синих небесах, блестяща и полна,

Как круглые часы, сияла мне луна.

Как вдруг ее прикрыл заботливой рукою,

Как ватой - облаком, незримый часовщик,

И мрак таинственный на землю вдруг проник.

На набережной все покрылось тьмою…»

Она прочистила горло и хрипло добавила:

– Покроем космической тьмою наших врагов!

Когда я сделал глоток бургундского, я почувствовал, будто мы - три мушкетера, готовые сражаться с демонским отродьем… в какой бы форме оно ни предстало.