— Тот трос серебряный был, да?

— Да. Из оборотня серебро вытягивает силы и не даёт превращаться.

— А тот, что пленил тебя, хотел поработить именно потому, что ты оборотень?

— Да. Потому, что я чистокровный оборотень, а значит… Кира, ложись спать.

Но не тут-то было. Спать мне совсем уже не хочется, зато узнать об оборотнях от первоисточника…

— А почему люди вас так сильно боятся?

— А ты на свою реакцию посмотри, — сказал он, улёгся на спину и заложил руки под голову, закрыв глаза. Это я поняла по тому, что они перестали отсвечивать. — Потому, что мы сильнее, потому, что наша вторая ипостась пугает.

Перед моими глазами живо встала картина с человеком, которого Санриэль не смог спасти, такие страшные рваные раны у того были. Аккуратно продолжила:

— Но, ведь, ты говорил, что эльфы тоже сильные, а люди их не боятся.

— Эльфы не превращаются в чудовищ. Если они убивают, то делают это таким же оружием, как и люди, — он немного помолчал. Потом тяжело и медленно, будто взвешивая каждое слово, продолжил: — Не все оборотни могут контролировать себя после превращения. На это способны только чистокровные, у кого оба родителя — оборотни. Но в отличие от эльфов, многие оборотни живут и заводят детей с обычными людьми. Тогда такие дети, будучи полукровками, совершенно не могут контролировать ни процесс превращения, ни себя в теле зверя. Им достаточно сильно разозлиться и они уже потеряли человеческий облик. Когда, например, я становлюсь зверем, я чётко ощущаю, кто я и зачем обратился. Я иду к своей цели и, выполнив её, снова становлюсь человеком. И я не эмоциям, не злости позволяю решать, в какой момент мне обращаться, а только своему разуму. Обратившись, я не буду загрызать людей и всё живое направо и налево от меня, утоляя жажду крови и инстинкт убийцы. А вот полукровки — это совершенно неконтролируемые существа, необычайно сильные, с инстинктами убийц. Они не понимают, что творят, упиваясь своей силой и ощущением свободы в теле зверя.

— Так ты чистокровный?

— Да. В последние столетия полукровок становится всё больше и больше, а люди не умеют их отличать от чистокровных оборотней. Отсюда и ненависть к нам всем.

— Тебя это здорово задевает, да? Такое отношение людей.

— Они сами виноваты в том, что происходит. Сами же идут на отношения с оборотнями, рожают от них или зачинают им детей, а потом, снимая с себя ответственность, ненавидят нас и стремятся убить. И всё увеличивающееся число полукровок лишь подтверждение глупости каждой из сторон. Эльфы правы в том, что создают союзы только с себе подобными и не допускают появления нечистых детей. Но там глубинный мотив — презрение вышестоящей расы к ничтожному человеку. А мой народ, не испытывая презрения и ненависти к людям, плодит чудовищ и сам же от того страдает, — он произнёс это с такой горечью в голосе, что я в какой-то мере почувствовала себя виноватой во всём происходящем, хотя бы тем, что происхождением отношусь к людям.

— А ты? Как к людям относишься ты? — спросила, затаив дыхание.

Тэваз повернул голову на бок и посмотрел на меня. От вида его горящих диким огнём в ночи глаз я вздрогнула.

— Как к разумным существам, живущим на одной со мной земле. Никто из нас не идеален. Только я не стану повторять чужие ошибки и слишком сближаться с человеческими женщинами.

На пару минут я замолчала, прикусив губу. Но десятки новых вопросов роились в голове, и я опять позвала Тэваза:

— А ты, то есть вы, оборотни, умеете отличать полукровок от чистокровных?

— Да.

— А как?

— По запаху.

— И как они пахнут?

— Не так, как мы, и не так, как вы.

— Классный ответ. Тэваз, вот ты для меня пахнешь, как самый обычный мужчина. Если бы не твои глаза, я бы и не догадалась о твоей сущности даже несмотря на странное отношение к тебе окружающих людей.

Мужчина вздохнул. Да, знаю, что если я пристаю со своим любопытством, то отделаться от меня не так уж и просто. Да и хочется узнать как можно больше о существе, с которым я нахожусь одна ночью в тёмном лесу.

— У меня даже в человеческой ипостаси гораздо более развиты органы чувств. Я ощущаю запах каждого существа как его индивидуальную метку и запоминаю его. Твой запах тоже особенный, не похожий на ароматы других людей. Теперь я тебя, даже если не буду видеть, смогу найти по запаху и среди толпы. Понимаешь?

Конечно, понимаю. Именно на умении запоминать и различать тонкие нотки запахов основано использование собак в наших земных службах.

— Точно так же своим особым запахом для оборотней выделяются и полукровки.

— А сколько тебе лет, Тэваз?

— Двадцать три.

— Такой молодой? Я думала, что ты примерно моего возраста.

— А ты что, значительно старше меня?

— Не значительно, но мне двадцать восемь. Ты выглядишь совсем не как юноша, скорее, как молодой, но уже зрелый мужчина. Я думала, что тебе лет двадцать пять как минимум. А какие именно задания ты выполнял для своих заказчиков?

— Об этом я не намерен рассказывать. Кира, ты спать собираешься?

— Да, только можно ещё пару вопросов? — спросила я, укладываясь на своём одеяле на бок. — Я поняла, что ты не очень хорошо относишься к тем людям, для которых выполнял опасную работу. Зачем же ты это делал?

— Затем, что мне нужно было что-то есть.

— А в лес сходить поохотиться? Ты же мог? Кстати, а как выглядит твой зверь?

— Лучше тебе не знать.

— А ты не показывай, просто расскажи. Какой он? Волк?

— Почему именно волк?

— Ну, я не знаю. Просто строю предположения.

— С волком у меня мало общего.

— Ладно, не хочешь — не говори. А почему ты из дома ушёл?

— Нужно было сбежать и спрятаться.

— От кого?

— От суженого девушки, которую я в последнюю свою ночь в поселении лишил девственности.