— Тш-ш-ш, детка, успокойся. Всё уже хорошо. Я рядом.

Затем он оторвался от меня и стал сгребать с тропы ветки в небольшие кучи по кругу от нас. Ещё часть он навалил большой кучей прямо в центре возле меня.

— Есть чем разжечь огонь? — спросил меня.

Я молча протянула зажигалку. Тэваз подпалил весь круг, точнее овал, таким образом мы с ним и конём оказались внутри огненного кольца. Конь сильно нервничал, бил копытами, то и дело поворачивался от одной полосы огня к другой, но перепрыгнуть через горячее пламя не решался. Наконец, животное успокоилось, когда оборотень приласкал его и шепнул несколько слов. Тэваз вновь подошёл ко мне и взял моё лицо в свои ладони.

— Чуть с ума не сошёл, когда услышал твой крик.

Я же стояла молча, всё ещё силясь поверить в то, что это не сон. Тэваз забрал из моих кулаков ножи и опустил их в ножны, прикреплённые к моему поясу.

— Пока горит огонь, они нам не понадобятся, — сказал он. Потом потянул меня на себя, усевшись прямо на землю и усадив меня на свои колени. Прижимал моё тело к своей груди, гладил волосы и успокаивал.

Когда я пришла в себя, спросила:

— А что ты здесь делаешь?

— Тебя ищу, — ответил, всматриваясь в мои глаза и поглаживая большим пальцем правой руки мою щёку. — Брожу тут, не знаю сколько дней уже, туда-сюда вдоль дороги в ожидании тебя.

— Но почему именно тут?

— Когда ты сбежала, а я не смог тебя найти, подумал, что ты захочешь снова отправиться к драконам, чтобы вернуться в свой мир. Я паниковал, не чувствуя твой запах, и не знал как ты решишь добираться сюда. То ли пойдёшь сначала на Сармидос, то ли решишь сократить путь и добраться к Дикому Лесу прямо с земель оборотней. Я думал, что, скорее всего, ты выйдешь на знакомую тебе дорогу и будешь двигаться по ней. Сначала я уловил остатки твоего запаха на дороге из стаи, но потом поднялся ветер, и сколько я уже не проезжал по дороге, никак не мог уловить твой след. Тогда я решил не рисковать и не ехать в Сармидос, чтобы не упустить тебя, если вдруг ты примешь другое решение. Отправился прямо сюда. Тут дорога всего одна на несколько дней пути влево или вправо, и я рассчитывал, что именно по ней ты и пойдёшь. Кира, почему я не чувствовал тебя?

— Потому, что я шла не по дороге, а в глубине леса, специально прячась от тебя там.

— Ты так и не простила меня?

Я отвела глаза. Вздохнув, ответила:

— Я не знаю. Сейчас уже совсем не знаю. Это всё так сложно, Тэваз. Я много думала о нас, и о тебе, и Серези, и я не вправе требовать от тебя отказываться от неё. Потому что не просто так она является твоей парой, а я — нет. Если бы меня сюда не закинуло, то мы с тобой никогда бы не встретились, и тут, в твоём мире, всё шло бы своим чередом. Ты добрался бы до дома. В Ит-Теве всё случилось бы так, как и случилось. Точно так же ты бы помогал своей стае принимать переселенцев и дождался бы её. Вы бы почувствовали друг друга и создали семью, в которой у вас родились бы чудесные сильные дети…

— Кира! Но я уже люблю тебя! И этого уже не изменить! Да я и не хочу ничего менять. Я хочу быть именно с тобой. Пойми, Серези для меня никто. Да, я не смог устоять перед её ароматом, когда она зашла в наш дом. Но это не потому, что я хочу её, а лишь потому, что обострились мои инстинкты, и я не смог сразу с ними совладать. Но я не хочу, чтоб моей жизнью управлял мой нос! Кира, пожалуйста, не бросай меня.

— Я не могу, пойми меня, не могу, Тэваз. Остаться тут с тобой и мучить себя страхами, что когда-нибудь ты снова не сможешь совладать с инстинктами?

— Мы уйдём из стаи. И Серези не будет рядом.

— Но когда-то ты говорил мне, что бывает и так, что для одного оборотня такой же подходящей парой может оказаться не одна, а несколько особей. И что мне делать, если нам встретится ещё одна? Я не могу лишить тебя возможности иметь детей.

— Глупости! Плевать на всё! Значит, я иду с тобой до конца. И в твоём мире уж точно ни одна из женщин не рискует оказаться моей парой.

— Тэваз! А твои родители? Ты подумал о них? Они не так давно обрадовались твоему возвращению, как теперь ты снова исчезнешь без следа. И уже никогда не сможешь к ним вернуться. Подумай о маме — она будет страдать, не зная, что с тобой случилось, и уже никогда в жизни не узнает, всё ли хорошо с тобой или тебя уже много лет нет в живых, раз ты не приходишь. Нельзя так с мамой!

— Я уже сказал им, что могу не вернуться.

— Когда?

— Когда отправился искать тебя. Не знал, где именно смогу тебя найти, но был готов к тому, что уйду за тобой. Они знают, что если я не вернусь, это значит, я тебя нашёл.

— Тэваз! — на мои глаза навернулись слёзы. Тогда он нежно собрал их с моих ресниц и щёк губами. Я потянулась к нему и поцеловала. Так сладко было сознавать, что он любит меня и готов оставить тут всё, лишь бы быть со мной.

Так я и заснула, сидя у него на коленях, слушая треск сгораемых веток. Тэваз дежурил всю ночь, поддерживая огонь. Когда он разбудил меня, костры уже погасли, но сквозь густые кроны деревьев пробивались первые лучи восходящего солнца. Мы шли пешком, рядом топал конь. Спустя несколько минут ходьбы от кострища стали попадаться разбросанные по дороге куски разорванной одежды.

— Что это? — спросила я.

— Когда услышал твой крик, обернулся не раздеваясь.

Чуть дальше мы нашли брошенную на земле сумку Тэваза. Из неё он достал запасные вещи и оделся. Жаль, — вид его обнажённых ягодиц впереди меня хорошо отвлекал от мыслей об остальных опасностях леса. Теперь мы оба взобрались на моего коня и ехали верхом. А ещё дальше наткнулись на объеденные останки животного. Это был конь Тэваза, которого он бросил, чтобы спасти меня этой ночью. Так мы и продвигались по тропе, никуда с неё не сворачивая.