Бриана онемела от ужаса. Перед тем как покинуть Париж, они вместе пришли навестить Шарля, и она убедилась, что Гевин сдержал слово. Мальчика перевезли в прекрасную больницу, за ним заботливо ухаживали лучшие врачи, и было решено сделать операцию, как только Шарль немного окрепнет.

– Как же так, – в голосе девушки звучало отчаяние, – ведь ты просил их не торопиться, ты обещал, что заплатишь им, и сказал, что мне не о чем волноваться.

На его лице появилась дьявольская гримаса.

– Я не заплатил ни су, поскольку не был уверен, что ты выполнишь свою часть сделки.

Бриана вырвалась из его рук.

– Говори, что тебе от меня надо, негодяй!

В комнате раздался злобный, торжествующий смех.

– Письмо в больницу уже написано, и письмо в банк тоже, там лежат деньги, предназначенные для операции. Я отправлю их немедленно, как только ты…

– Ну, что же ты тянешь?! – закричала Бриана.

– Как только ты соблазнишь Колтрейна.

Бриане показалось, что она ослышалась. Оцепенев от ужаса, она смотрела на своего мучителя широко распахнутыми глазами.

– Ты разве забыл, что он считает меня своей сестрой?! – воскликнула она. – Неужели ты думаешь, что ему придет в голову затащить меня в постель?!

Гевин тяжело опустился в кресло и насмешливо посмотрел на стоявшую перед ним Бриану:

– Твоему так называемому «брату» сейчас не позавидуешь. Смерть дочки Боудена здорово повредила ему в глазах здешних жителей. Всем в Силвер-Бьют прекрасно известно, что именно его старик Боуден винит в гибели дочери. И не важно, действительно ли он виноват в этом, все равно на душе у него скверно. Наверняка ему приходит в голову, что он в какой-то степени виновен, да и честь его семьи оказалась запятнанной. Ты только подумай, – вскричал Гевин, восхищенный собственной изобретательностью, – что будет, если в городе станет известно, что этот ублюдок совратил собственную сестру? Кровосмешение! – Гевин закатил глаза, словно смакуя это слово. – Да он тогда на все пойдет, заплатит любые деньги, только чтобы никто не узнал об этом!

Бриана резко покачала головой:

– Ни за что!

Злобная улыбка зазмеилась по тонким губам Гевина.

– Ну тогда твой несчастный брат обречен!

Их взгляды скрестились, как клинки, один – пылающий бессильной яростью, другой – полный ядовитой злобы.

Лениво направившись к дверям, Гевин в последний раз взглянул на раздавленную отчаянием девушку и самодовольно ухмыльнулся:

– Вернусь-ка я, пожалуй, в Силвер-Бьют, тем более меня там ждут. Насколько я понимаю, стоит мне уехать, и ты сейчас же побежишь к Колту рассказать о моем коварном замысле. – Он издевательски хмыкнул. – Думаю, при этом разговоре я буду лишним. Ради твоего Же благополучия надеюсь, что он не выкинет тебя на улицу посреди ночи, – впрочем, уверен:

Холлистер был бы в восторге!

Гевин загнал ее в ловушку, и Бриана понимала это.

– Да, у меня нет другою выхода, но неужели ты думаешь, что Колту, благородному, порядочному человеку, придет в голову затащить в постель собственную сестру?! Неужели ты надеешься…

– Для этого есть несколько способов, дорогая, – Гевин бросил похотливый взгляд на пышную грудь девушки. – Думаю, ты понимаешь меня.

Он ушел. Бриана долго стояла, как в тумане, не видя ничего сквозь пелену слез.

Как она сейчас ненавидела себя и как мечтала о том, чтобы когда-нибудь Колту стало известно, как ей страшно и стыдно в эту минуту.

Оторвав глаза от книги, которую читала, Бриана незаметно бросила взгляд на Колта. Тот склонился над письменным столом, внимательно изучая финансовые отчеты, и при взгляде на него у нее перехватило дыхание. Сегодня, одетый в простую бледно-голубую рубашку и жилет из мягкой коричневой кожи, он показался ей особенно привлекательным.

День был просто чудесный, и, к удивлению Брианы, Колт неожиданно предложил ей присоединиться к нему в кабинете после обеда. Ей на минуту даже показалось, что он немного смягчился. Да, конечно, и раньше бывало, что он оттаивал, но только сегодня она получила приглашение, которое заставило сердце девушки затрепетать.

Бриана не могла отвести от него глаз и вынуждена была признать, что Колт не только хорош собой, но и чрезвычайно приятен в обращении. Он был неизменно вежлив и предупредителен с ней, часто шутил, но порой обращенный на нее холодный, неприязненный взгляд ставил Бриану в тупик.

Взяв себя в руки, девушка с трудом оторвала глаза от Колта и, откинувшись на спинку кресла, одобрительным взглядом окинула кабинет. Ей в этом доме нравилась каждая комната, и Бриана ловила себя на мысли, что не прочь познакомиться с родителями Колта. Все в этом доме дышало теплотой и любовью и было пропитано атмосферой добрых отношений и семейного счастья.

Поначалу дом показался ей великолепным дворцом. Ей, привыкшей с детских лет к нищете, приходилось все время быть начеку, чтобы какое-нибудь случайно вырвавшееся неосторожное слово не выдало ее. Бриана чувствовала себя неловко, постоянно повторяя, что должна вести себя так, как будто выросла здесь и все ей с детства знакомо и привычно. Больше всего она боялась, что ее выдадут манеры простой служанки.