— Нет, я понимаю сейчас, что это ерунда, — слабо улыбнулся Флавий Антемий. — Но тогда мне показалось, что такой человек, как ты, мог бы устроить что-то подобное.

— Мог бы, — не стал кривить душой Эйрих.

— Возможно, это даже хорошо, что ты отказался от службы мне, ха-ха! — рассмеялся консул и начал разливать вино по чашкам.

— Может и так, — пожал плечами мальчик, после чего принял чашку, полную разбавленного фалернского.

— У меня есть для тебя пять сотен рабов, — сообщил консул, пригубив чашку.

— Зачем мне рабы? — слегка удивился Эйрих.

Среди остготов их будет сложно продать, потому что достойную цену дадут только за женщин, да и то только молодых. А тащить пятьсот человек так долго и так далеко — это занятие для горящих идеей работорговли.

— Ты же говорил, что тебе нужны мастера? — поинтересовался Флавий Антемий. — Цех каменщиков почти полностью присоединился к заговору, ну и пара-тройка других цехов частично тоже. Можно было бы их жестоко казнить, но в этом городе пролилось уже достаточно крови. И, тем не менее, терпеть предателей так близко к себе я не могу. В ином случае, я бы просто отправил их на каторгу, чтобы они добывали свинец или ртуть, но так совпало, что я могу тебе помочь.

— Кто они? Насколько компетентны? — не стал скрывать заинтересованность Эйрих.

— Есть, вроде бы... — консул отставил чашку и взял пергамент с правого угла стола. — Да, восемь мастеров, с сыновьями и учениками, ну и почти все с иждивенцами.

— А не будет ли у вас нехватки мастеров? — решил проявить беспокойство Эйрих.

— Не переживай, — махнул рукой консул. — Константинополь притягивает не только воинов, но и мастеров — завтра на место убывших прибудут десятки и даже будут драться за освободившиеся места.

— Тогда я беру всех, — произнёс Эйрих.

— Делай с ними, что хочешь, они преступили самый главный закон, изменили императору, царствие ему небесное, — Флавий Антемий перекрестился. — Поэтому отправка в рабство к варварам — это ещё милосердие с моей стороны.

— А вообще, много поймали изменников? — поинтересовался Эйрих.

— Большую часть мы уже отправили на рудники и в латифундии, — ответил на это консул. — А чего ты от них хотел?

— Нужен учитель греческого, а мне всё никак недосуг сходить и купить себе обученного грека, — пожаловался Эйрих.

— Сегодня к вечеру получишь такого, какого нельзя купить за деньги, — пообещал Флавий Антемий.

— С чего такие щедроты? — удивился Эйрих.

— Ты спас мне жизнь, — ответил консул. — Всё это — меньшее, что я могу. Ты просил тысячу опытных легионеров, чтобы могли обучить твоих воинов? Я выберу лучших. Всё, что ты просил, будет передано тебе в лучшем исполнении, чем мы договаривались.

— У меня есть вопрос, — произнёс Эйрих.

— Спрашивай, — разрешил консул.

— Ты ведь собираешься формировать новую гвардию, взамен дворцовых ауксилариев? — спросил Эйрих.

— Да, а также взамен некоторых не оправдавших доверия дворцовых схолариев, — кивнул Флавий Антемий. — И об этом я сам хотел с тобой поговорить. Но только завтра, потому что у меня на сегодня запланировано очень много работы.

— Я понимаю, — кивнул Эйрих, после чего залпом выпил вино из чашки.

Он встал из-за стола.

— Твоих рабов, пока ты в городе, будут содержать за счёт казны, — произнёс консул. — Единственное условие — их больше никогда не должны увидеть в пределах империи.

— Рад был поговорить, — улыбнулся Эйрих. — Пожалуй, пойду проверю своих людей.

Он прошёл к двери и открыл её.

— И, Эйрих... — обратился к нему консул Флавий Антемий. — Касательно рабов...

— Да? — повернулся мальчик.

— Чтобы тихо было, — произнёс теперь уже точно самый влиятельный человек в Восточной Римской империи.

Примечания:

1 — Кое-что о плюмбатах — напоминаю тебе, уважаемый читатель, что археология обнаружила около пятидесяти плюмбат, вес которых варьируется в интервале 98-350 грамм. Даже если на щите плотно повиснет всего одна плюмбата массой 350 грамм, она, как минимум, плохо скажется на его балансе, а ещё это, всё-таки, 350 грамм, добавляемые к и без того немалому весу щита.

2 — О боевом качестве дворцовых ауксилариев — кто-то может подумать, что раз варвары, значит, воюют плохо и вообще деградация (Октавиан, мы всё пролюбили!), но надо понимать, что туда набирали лучших из варваров, там была нешуточная конкуренция между самими варварами, потому что Константинополь не просто так ассоциировался у людей с безумными бабками. Положительный отбор, обусловленный возможностью выбора из собирающихся со всего света лучших варварских воинов, которые совсем необязательно только что из лесу вышли, практически гарантировал формирование элитных подразделений, способных размотать кого угодно. Даже не смотря на действительную деградацию римской военной науки, качественный исходный материал, самостоятельно прибывающий в Константинополь, позволял получить лучших воинов, которых только можно купить за деньги. Это соблазнительно лёгкое решение проблемы подготовки отличных воинов предопределило дальнейшую судьбу Византии, увы. В иерархии позднеримской армии дворцовые ауксиларии (auxilia palatina) стояли выше полевой армии, то есть комитатских легионов, ибо эти ауксиларии не кукурузу охраняют, а целого императора. Вообще, думаю, в следующей главе будет отдельная сноска, которая до конца разъяснит всю ситуацию в этом борделе, именуемом позднеримской армией.