3 — Корбита — лат. сorbita — римский торговый корабль, имеющий полное название navis corbita. Основным предназначением корбит была перевозка товаров общего назначения. В длину корбиты имели 25-30 метров, а в ширину 8-10 метров, за что такие корабли были прозваны «круглыми кораблями» (naves rotundae), в отличие от длинных военных кораблей (naves longae). Но были ещё специализированные торговые корабли: навес гранарии — для перевозки зерна, навес гиппагины — для перевозки лошадей, навес винарии, — для перевозки вина и жидкостей, а также навес лапидарии — для перевозки камней. Грузоподъёмность римского торгового корабля в среднем составляла 100-150 тонн, но бывали и корабли с грузоподъёмностью в 300 тонн. Впрочем, имелись навес гранарии, способные вместить в трюмы 1228 тонн — это корабли стратегического значения, снабжающие зерном столичные провинции. Шпайш машт флоу, как говорится... Важно знать, что торговые суда не снабжались вёслами, потому что гребная палуба занимает непозволительно дохрена полезного пространства, которое можно было бы использовать для размещения грузов. Такой фигнёй у римлян маялись только военные, у которых грузоподъёмность далеко не на первом месте. Поэтому корбиты ходили исключительно под парусами, впрочем, как и специализированные торговые корабли. А ещё это неслабая экономия на команде гребцов, которые тоже стоят денег.

4 — Лупанарий — лат. lupаnаrium — древнеримский бордель. Судя по археологическим находкам в Помпеях, продажную любовь общество порицало, потому что лупанарии оборудовались неприметными дверями и найти их можно было по указателям в виде мужских половых органов, чтобы даже самые тупые моряки и торговцы всё правильно поняли. Внешне здание лупанария ничем не отличалось от обычных зданий, никаких тебе красных фонарей и прочих атрибутов, причём так было даже за три века до становления христианства официальной религией — это значит, что у христианства нет монополии на пуританские нравы и высокую нравственность, потому что язычники считали бордели чем-то неприличным, раз так стыдливо не афишировали их существование. А вот если почитать средневековых христианских богословов, обличающих язычников, то там у римлян свальный грех чуть ли не в общественных местах, человеческие жертвоприношения и так далее.

/24 ноября 408 года нашей эры, провинция Паннония/

«Наконец-то дом...»

Эйрих спешился и окинул взглядом заметно разросшуюся деревню. Родная хибара прибавила несколько комнат, обзавелась оградой и стала выглядеть гораздо приличнее. И ещё она теперь находилась в центре, а не на окраине — прибавилось новых хибар, причём существенно.

На окраине, где прибывших встречали радостными возгласами, появились некие мастерские, где шла усердная и громкая работа, а ещё, у дома старика Берканана, появилось нетипичное для готов здание — что-то наподобие маленького крытого форума, где под навесами стояли прилавки с товарами. Внутри шла торговля, что-то покупалось и продавалось, внешне напоминая картину с римских форумов. Необычно и удивительно, потому что раньше, во всяком случае, до отъезда Эйриха, ничего подобного и близко не было.

«Они что, действительно собираются тут обосновываться?» — с недоумением подумал Эйрих. — «Что же такого произошло?»

— Эйрих! Сын! — вышел из бражного дома Зевта.

Об их прибытии было известно заранее, потому что Эйрих отправил конного гонца. Поэтому соплеменники встречали их большими толпами вдоль деревенских улиц, а в центре деревне были видны признаки больших приготовлений к предстоящему пиру.

Зевта, за прошедшие пять месяцев неплохо прибавил в весе, примерно десять-пятнадцать фунтов минимум, но видно, что вместе с жиром пришли и мышцы — занятиями он пренебрегать не мог, потому что дружина всё видит и физически слабый вождь, несмотря на все его консульские полномочия, которые простым людям не совсем понятны, долго во власти не продержится.

Одет отец был в пластинчатую броню с крупными пластинами и богато украшенный римский шлем, примечательный мастерской гравировкой и позолотой. От топора он, судя по всему, уже отказался, поэтому на поясе его висит римская спата.

Борода аккуратно подстрижена, скорее всего, похлопотала Тиудигото или Фульгинс, вторая жена Зевты. Стрижен он коротко, видимо, внял Эйриху, когда-то вычитавшему, что римляне стригутся коротко не просто так, а чтобы противник не мог схватить тебя за копну грязных волос и перерезать твою беззащитную глотку.

Консул остготского народа был искренне рад увидеть сына, который покинул родные края почти полгода назад и вернулся, судя по всему, безумно богатым человеком.

— Отец, рад тебя видеть, — обнял Эйрих Зевту.

— А ты возмужал! — крепко стиснул его в объятиях отец. — Чувствую крепость в твоём теле! Ох, молодец! Посмотрите на него! Это мой сын!

К ним подошла Эрелиева.

— Эрелиева, девочка моя!!! — разомкнул объятия Зевта и кинулся обнимать дочь. — Иди ко мне, дай обниму тебя!

Начала собираться большая толпа, выжившие дружинники начали расходиться к родичам и близким, а легионеры-инструкторы, возглавляемые Лузием Публиколой Руссом, не знали, куда себя деть.

— Отец, мне нужно разместить наших новых соратников, — сказал Эйрих отцу. — Поговорим сразу же, как я решу эту проблему.

— Конечно, Эйрих! — похлопал его по плечу Зевта. — Дело — прежде всего!

— Русс, войско в походную колонну и за мной, — приказал Эйрих.

Уже выделено место к северу от деревни, неплохая поляна, ранее мысленно определённая Эйрихом под распашку, где будет настоящий каструм, как у старых римлян.

Вот туда-то они и направились.

— Как там должно быть дальше? — тихо спросил Эйрих у Русса, когда они прибыли на место.

— Надо дать приказ на разбитие каструма, — так же тихо ответил примипил. — «К разбитию лагеря приступить!» — громко и чётко. Потом «Центурионы — ко мне!» — после чего назначаешь ответственных за караулы и распределяешь дежурства между центуриями. И лучше начни по старшинству.

«Старшинство» — это порядковый номер центурии, обозначающий привилегированность центурии и боевые качества легионеров, служащих в них. В тысяче инструкторов тоже было деление центурий по старшинству, причём ценность легионеров определял лично Русс, с докладом Эйриху, чтобы он знал, что за люди у него в подчинении.