Под этот неторопливый рассказ Волоха внимательно осматривал квартиру.

— Может разобрать хлам? — предложил Лешка.

— Не стоит. Мусора тут каждую книжку и тряпку разве что на зуб не попробовали. И стены наверняка простучали. И до пианины вон добрались. Нет, наши гульдены не там. Давай думать. Сема был у меня поздно вечером. Сейчас еще утро не кончилось, значит хомут этому Викентию вешали и шмон тут наводили ночью. Так?

— Так, — согласился Лешка.

— И, похоже, ничего не нашли. Вон как на вещах зло срывали. А что у нас под окнами?

Лешка подошел к окну и глянул вниз. Среди чахлых деревьев и редких кустов прогуливались бродячие собаки.

— Не то сквер, не то помойка, — сообщил он.

— А теперь представь себе — к тебе в дом ломятся мусора, а у тебя в руках большая-пребольшая ценность. Она же — улика, потому как если ее найдут, тебя будут судить не просто за кражу государственной собственности, а за кражу государственной собственности в особо крупных размерах. А это вышка. И что ты с такой ценностью сделаешь?

— Выкину в окно! — сообразил Лешка.

— Проверим. Может ты и прав.

Пустырь под окнами квартиры был изрядно загажен собаками и людьми. Здешние жильцы, видимо, не стремились бороться за звание "Дома образцовой культуры" и выбрасывали в окна все, что не пролезало в мусоропровод. Лешке и его наставнику пришлось не менее получаса с небрежным видом, руки в карманах, прочесывать и перепахивать ногами отходы человеческого бытия.

Подозрительные предметы они отфутболивали к поваленному забору, чтобы потом проверить их содержимое. Среди них были металлические банки из-под краски и масла, маленький посылочный ящик, футбольная камера, заполненная внутри какой-то дрянью и мятая обувная коробка.

Волоха внимательно оглядел собранные сокровища и ткнул пальцем в обувную коробку.

— Открой.

— Почему ты думаешь, что бабки здесь? — спросил Лешка.

— Видишь, она шпагатом перехвачена? А обрывок этой веревки болтается в хате нашего Викентия на занавесках. Чтобы их раздвигать и задвигать.

Лешка нагнулся, размотал шпагат и открыл крышку. Внутри, обернутые в целлофан, были плотно уложены пачки денег.

— Тысяч тридцать, — на глаз определил Призрак. — Небитому фраеру такого лавэ на всю жизнь хватило бы. Ладно, бери и пошли домой.

Они шли по улице и Волоха как всегда напевал:

— А в тот же день на Беломорканале

Шпана решила марануть порча.

И рано утром зорькою бубновой

Не стало больше Кольки-ширмача.

— Слушай, сказал вдруг Лешка, — а не мог твой Сема знать, что менты этого Викентия пасут? Мы бы пришли и влипли.

Волоха задумался.

— Не знаю. На кого другого я бы мог подумать, но Сема? На фига ему меня сдавать? Раньше за ним такого не водилось.

— Раньше у тебя чемодана с общаком не было.

Призрак нахмурился и за всю дорогу до дома больше не проронил ни слова.

Прошла зима, настало лето.

— Сегодня я буду учить тебя как работать с нуля, — сказал Волоха.

— Телескоп брать? — спросил Лешка.

— Чуть позже. Для начала ты подберешь подходящий дом.

Они проехали несколько остановок на метро и вышли наугад. Лешка вел Призрака и внимательно смотрел по сторонам. Наконец он остановился.

— Мне кажется, этот подойдет.

— Почему так решил?

— Дом кирпичный, сплошные балконы и лоджии. Машин внизу возле подъездов много, значит изба кооперативная. Что дальше делать будем?

Волоха что-то одобрительно пробурчал себе под нос и направился в подворотню. Так они обошли дом с другой стороны.

— Как правило большая часть квартир выходят окнами на противоположную от подъездов сторону, — пояснил Призрак. — Значит эту сторону мы и будем наблюдать.

Они перешли улицу и направились к стоявшей по соседству облезлой панельной девятиэтажке. Здесь Волоха остановился.

— Пробежишь подъезд сверху вниз и прозвонишь квартиры. Пустые отметишь, — велел он.

Для Лешки это было скорее забавой. В детстве они часто так развлекались с друзьями. Двери не открыли в одиннадцати квартирах. В соседних подъездах набралось еще два десятка пустых квартир. Лешка тщательно записал номера.

Вечером они вернулись и Лешка повторил хулиганскую процедуру, но уже не по всем квартирам, а только по отмеченным. В списке осталось восемь квартир. На следующий день отсев продолжился. На третий день, это был выходной, в списке осталось два номера. Эти квартиры можно было считать временно пустующими. Теперь за дело взялся Призрак.