— И выглядит ещё более жутко? — Марсель живо припомнил, с каким терпким, обволакивающим ужасом наблюдал за тем, как с головы Вел посыпались на пол волосы, пока конвульсивно дёргалась конечности и выгибалась дугой спина. Когда же череп окончательно облысел, а форма ушей и лица изменились до неузнаваемости, отовсюду полезла шерсть, словно стремясь прикрыть безобразную картину.

— О, несоизмеримо, — добродушно хохотнул Рик. — Даже мне не по себе делается, когда я вижу полный оборот. Вываливающиеся глаза, шкура слазит, как у змеи… брр. Зрелище не для слабонервных.

— А эта ситуация на Вел как-то отразилась? — он попытался осторожно развернуть тему обратно. — Нет, понятное дело, что отразилась. Я имею в виду…

— Не заморачивайся на этот счёт. На мне она гораздо сильнее отразилась. Я потом год от сестры не отходил, и на каждого парня кидался, рискнувшего с ней заговорить. Велли по характеру боец, поэтому восприняла непонятную для неё вспышку агрессии, как рядовую стычку, из которой вышла победителем. По-моему, она даже до конца не поняла, из-за чего тот до неё докопался — слишком была увлечена дракой.

— Каким бы бойцом она не была, её эта ситуация всё равно травмировала. Любое беспочвенное насилие оставляет след на личности.

— Дружище, ты пытаешься натянуть на нас стандарты своего общества. Мы с детства в насилии живём. Щенки постоянно между собой дерутся, продвигаясь по иерархии в стаи. Для нас это такая же норма, как для вас обосрать соседку за неправильно подобранную шляпку к платью, понимаешь? — Рик криво улыбнулся и поиграл бровями, провоцируя его на то, чтобы огрызнуться. Но так и не дождавшись желаемой реакции, добавил: — Нет, конечно, след кое-какой остался. Куда уж без него… она с тех пор кидается на всё, что подозрительно шевелится.

— В смысле?

— Ну, малая всегда была вспыльчивой. Но руки первой никогда не распускала. Ждала оплеуху, а потом отвечала от души. Она же очень жалостливая, вечно боялась кому-то сделать больно.

— Что? Боялась сделать больно? — Марселю показалось, что он ослышался.

— Ага, и эта жалостливость чудесным образом уживалась в ней вместе с уникальной злопамятностью. Поэтому на то, чтобы дать сдачу, отсутствие желания делать кому-то больно не распространялось. А после этого случая, видимо в голове у неё что-то переключилось и теперь в любой мало-мальски конфликтной ситуации она атакует первой.

— Да уж… хотя это объясняет некоторые несоответствия в её характере, — буркнул он и замер, поражённый неожиданным открытием.

С чего вдруг её старший братец так разоткровенничался с ним? Неужели перемены в его отношении к Вел со стороны настолько явные, что всем вокруг видно, как мутирует это странное чувство? Надо остановить развитие опухоли, пока она не превратилась в злокачественное образование.

— Стоит вернуться прежде, чем нас начнут искать, — мрачно напомнил Марсель. — Ты всё сказал, что хотел?

— Да, разумеется, — озадаченно отозвался Рик и первым развернулся к выходу. — Эта история не какой-то большой секрет, который малая из всех сил старается скрыть от других. Но всё же, будь душкой, сделай вид, что не в курсе.

— Я не хочу быть «душкой».

— Спасибо, — он хлопнул Марселя по плечу и одарил понимающей улыбкой. В такие моменты пёс пугал своей проницательностью. Появлялось ощущение, что он видел его насквозь.

Они направились к своим столам, напротив которых уже восседала пара преступников с кислыми физиономиями, но чем ближе подходили, тем отчётливее слышали шум, смутно похожий на звуки борьбы: падали вещи со звонким, металлическим стуком, рычала небрежно сдвигаемая мебель. Этот странный шум пробивался сквозь гул голосов со стороны двери, ведущей в прозекторскую. А когда до его ушей донёсся болезненный вскрик девичьего голоса, как две капли воды похожий на голос сестры, Марсель вцепился в ручку и дёрнул дверь на себя.

Придавленная к полу Донна прикрывала лицо ладонями, в то время, как восседающая на ней Дарси, истерично махала руками с растопыренными и скрюченными пальцами. Она не пыталась целенаправленно добраться ногтями до глаз или вырвать клок волос у неё с головы. Больше походило на акт бессмысленной, неконтролируемой ярости.

— Так, девочки, расходимся! — выкрикнул Рик, подхватывая подмышки брыкающуюся Дарси. — Ваши коготки воистину страшное оружие, поэтому давайте попробуем более гуманным путём разрешить проблему.

Марсель подскочил к Донне, чтобы помочь подняться ей на ноги. Её прекрасное лицо пересекало несколько глубоких царапин, уголок рта украшала зацветающая гематома, а где-то среди волос затерялась ссадина посерьёзнее: кровь набегала на бровь, огибала глаз по внешнему уголку и стекала по скуле к подбородку.

Круто развернувшись на месте, он отыскал взглядом тварь, посмевшую поднять руку на его сестру. Но прежде, чем успел открыть рот, почувствовал, как в предплечье глубоко и больно впились её острые когти, приказывающие молчать.