— Нет, — отвечаю я коротко.

— Нет? — удивляется эта новая Ли-лузерша.

— Нет, — твёрдо заявляю я, — мы договорились, и я исполню свой долг.

— Свой долг? Ты вообще нормальный? Да куда тебя несёт? Подожди ты!

Не обращаю на неё никакого внимания и быстро шагаю по тротуару. Она преследует меня и бормочет какие-то ругательства. Наконец ей удаётся меня догнать, и она впивается острыми ногтями мне в плечо. Разворачивает меня к себе, и ее глаза пылают огнём.

— Ты меня не понял? — свирепо шипит она. — Отбой, я сказала! Оставь Стеллу в покое! У меня и без тебя проблем хватает!

— Ммм, — демонстративно задумываюсь и смотрю в небо, затем переключаюсь на неё и безмятежно улыбаюсь, — я бы послушал тебя, будь ты какой-то особенной. Но, посмотри на себя, ты ведь ничем не отличаешься от этих вонючих ботанов! Как я этого раньше не понял, ума не приложу.

— Как же ты мне надоел! — орет она, и ее огромные очки спускаются на нос, это жалкое зрелище смешит меня. — Займись уже своей жизнью, а меня оставь в покое!

— Так это тебя и не касается, — брезгливо смахиваю ее руку со своего плеча. — Это больше не твоё важное поручение, мадам. Теперь это мое личное желание. Мне нанесли оскорбление, и я отомщу за себя.

— Придурок, блин.

— Да-да. Очки поправь.

С этими словами гордой походкой я удаляюсь прочь. Надо бы рассказать мамке, что с Ли у нас ничего не вышло. Ведь где она, а где я. Пфф. Еще локти кусать будет.

Стелла, Стелла, Стелла. Я уже иду. Эх, надо было спросить ее адрес у этого жалкого создания в пижаме. Ну да ладно, сам разберусь. А ведь как она была хороша в свете тех идиотских красных ламп, надо же. И какой уверенной казалась. Уверенной и сумасшедшей. То, что нужно! Эта девчонка просто — огонь. Во всех смыслах этого слова.

Буду добиваться ее внимания всеми известными мне способами. И тогда она не будет смеяться надо мной, а будет любить меня. А как же иначе? Вот бы увидеть любовь в ее глазах? Эх… А потом брошу, конечно. Куда же без этого. Над Эдуардом смеяться никто не смеет. Вот и мамка так считает, а она женщина мудрая. Только переодену рубашку и брошу все силы на поиски Стеллы. Жди меня, моя прелесть.

Брожу по улицам, разглядывая прохожих и размышляя о своей жизни. Как ни странно, слова Эдика не слишком-то задели меня. Он разочаровался во мне, даже посмел мне нагрубить, восхищения в его глазах больше не было. Раньше бы я пресекла это на корню, сделала бы так, чтобы он взял свои слова обратно и целовал мне ноги. Но это было раньше.

Жесткая чешуя, которую я наращивала всю мою жизнь, дала трещину. Я действительно уже не была той девчонкой, которой было так важно восхищать других. Эдик был прав, я размякла. Больше я не была сильной и равнодушной. И дело совсем не в том, что на мне были очки и пижама. Даже в таком виде раньше я могла бы приструнить любого. Но теперь мне это без надобности.

Глядя на меняющиеся цвета светофора, я немного скучаю по себе прошлой, но это лишь незначительная слабость, которую я могу себе позволить. Думаю о том, как влюбленность в Ника повлияла на меня. Да, все дело в этом. Это изменило меня, раньше бы я сказала, что это сделало меня жалкой сопливой неудачницей, но в этот момент я уверена, что я стала лучше. Только сейчас я понимаю, что слабее — не значит, хуже. Брешь в стене, которую я сама выстроила вокруг себя и сама же пробила, не делает меня жалкой. Наоборот, теперь я могу быть собой без страха разочаровать кого-либо. Я потеряла власть над Эдиком, и уверена, это только начало. Непонятное чувство. Я чувствую досаду и облечение одновременно. Я не хочу больше быть у власти, хотя раньше это было моей главной целью. Пусть теперь это место займёт кто-то другой.

Я хочу видеть Ника. Хочу слушать то, что он говорит, и держать его за руку. Пусть мне придётся уехать отсюда навсегда, у меня есть шанс поблагодарить его и очистить душу. Я расскажу ему все, что я творила раньше. И я знаю, что он это примет. Потому что между нами нерушимая связь. И она останется со мной навсегда.

Помню, как сталкиваюсь с его отцом, как он что-то мне говорит, а я вежливо отвечаю. Помню обмен быстрыми взглядами с Артемом, его братом. Но это все как будто было в тумане.

Ник стоит передо мной в домашней одежде и ласково смотрит на меня. Он ждал этой встречи точно так же, как и я. На нем домашние штаны и белая футболка. На ногах нет ни носков, ни тапочек. Я подлетаю к нему и утыкаюсь лицом в его грудь. Его объятия действуют на меня, как хорошая доза успокоительного.

А потом я все ему рассказываю. Я сижу перед ним на полу и раскрываю свои самые грязные поступки, а он внимательно слушает. Я говорю и об Эдике, которому велела соблазнить Стеллу, чтобы потом бросить. И что у меня не получилось остановить его, и теперь из-за меня Стелла будет страдать. Ник чуть наклоняет голову, но не прерывает меня. Я раскаиваюсь. Я хочу стать лучше. Заканчиваю свой монолог тем, что меня скоро здесь не будет. Я смирилась и пришла, чтобы попрощаться и поблагодарить его за всё.

— Не пойдёт, — после долгой мучительной тишины Ник решается заговорить.

Я не понимаю. Вымученно улыбаюсь и опускаю глаза.

— Я — не та, кем ты меня считал?

— Не та. Ты гораздо лучше. Но речь не об этом. Так не пойдёт, ты никуда не поедешь. Я пойду к твоей маме ещё раз, я постараюсь переубедить ее, я сделаю всё, чтобы…

— Не надо, — нежно прерываю его и беру за руку. — Тут уже ничего не исправить. Я много чего натворила в этом городе. Унижала, использовала, оскорбляла других, выставляла самые ужасные их поступки напоказ, только, чтобы не пострадать самой. Может, пришло время двигаться дальше.